Ричард Длинные Руки – герцог. Гай Юлий Орловский

этот здоровяк пьет в запас, понимая, что больше такого не попробует.

      Алонсия расхрабрилась, все больше налегала на десерты, их целые россыпи из нежнейшего воздушного печенья, всевозможные суфле и прочие вкусности, совала Боудеррии мороженое и горячим шепотом уговаривала попробовать это и вот это, а потом еще и это…

      Глаза у нее восторженные и чуточку виноватые: столько съела, а как будто еще ничего во рту не было, стыдно девушке благородного происхождения есть, как простолюдинка, но эти пирожные такие воздушнейшие, невесомые, изысканные, дразнящие…

      Вильярд завтракал без спешки, с достоинством, абсолютно не делая различий между бифштексами, ветчиной, бужениной или колбасками. Мужчины не перебирают, питание у него, как я заметил, самое что ни есть сбалансированное: в одной руке бекон, в другой – вырезка, даже сочные сыры небрежно игнорировал. На скатерти еще вдоволь мяса, что требовать еще?

      От вина не отказался даже Дрескер, Боудеррия осушила два кубка и уговорила принцессу сделать хотя бы глоток. Обе с великим удивлением рассматривали хрустальную вазочку, она поразила больше самого мороженого, еще какой диковинки…

      Глава 2

      Вильярд после завтрака сразу же принялся собирать дорожный мешок – совсем не моего типа вожак, я даже такое увлекательное занятие спихнул бы на гнома и Боудеррию, а то и Дрескера.

      Принцесса, не удержавшись, вылизала остатки мороженого из вазочки, смущенная и раскрасневшаяся, зато Боудеррия держится по-королевски, наблюдает за ней снисходительно, как за малым дитем, в мою сторону вовсе не смотрит, ресницы все время чуть приспущены, а они у нее такие же длинные и густые, как и у Алонсии.

      Дрескер сказал со вздохом:

      – Мне обязательно надо побывать в вашем Сен-Мари! Столько там дивных вещей, оказывается…

      Боудеррия поднялась с грациозностью, достойной королевской дочери, наконец вперила в меня старательно ничего не выражающий взгляд.

      – Мы с принцессой в рощу. За нами не ходить.

      Вильярд сказал обеспокоенно:

      – Зачем? Вдруг там еще опасно…

      Она покачала головой.

      – Даже ночью было тихо. Мы только в Сумрачный Грот. Надо смыть кровь и слюни. Я даже не помню, с кем и дрались за последние дни.

      Вильярд лишь поднял бровь на такое странное желание, гном фыркнул, настоящие мужчины моются, лишь попадая под дождь, а я подумал с сочувствием, что бедной принцессе вчера было не до купаний, а ночью отсыпалась мертвым сном. Я же помылся, можно сказать, пока доставал спрятанный за стеной падающей воды Камень Яшмовой Молнии.

      Торкилстон и Ордоньес наконец-то расправились с последними кусками сыра, довольно отрыгиваются, ничего не оставили, все подмели, молодцы, сыто переглянулись и с кряхтением пошли собирать мешки. Оба деликатно стараются держаться в сторонке и как бы в тени. Победой кичиться неблагородно, хоть и очень хочется, особенно трудно сдерживаться Ордоньесу, единственному среди нас неблагородного сословия.

      Он весело поглядывал на меня, всего распирало от гордости, но первым подошел Торкилстон, огляделся