Ричард Длинные Руки – герцог. Гай Юлий Орловский

растолкал Дрескера, тот немедленно ожил, завидев незнакомые яства, даже выхватил у него буквально изо рта шоколадку, но не сожрал, а нюхал, лизал, смотрел через нее под углом на солнце, скреб ногтем.

      Гном проворчал что-то нелестное в адрес высоколобых, вызвав одобрительные улыбки у всех, особенно у Ордоньеса и Торкилстона.

      Лицо чародея раскраснелось, он разрывался от желания все исследовать, поприставать ко мне с расспросами, но Вильярд бросает грозные взгляды, а гном посмотрел на мага и с нехорошей улыбочкой погладил рукоять исполинского топора.

      Я хотел создать мороженого еще и еще, да чтоб все именно в хрустальных вазочках, нас много, но убоялся, вдруг да это была просто удача, нам тоже не стоит позориться перед… пусть не противниками, но пока еще и не соратниками.

      – Да пустяки, – ответил я запоздало, – уверен, ваше высочество, ваш великий маг сделал бы больше и лучше, но его ведут по жизни более высокие и благородные устремления, чем вот такие…. чревоугодныя. Но я всего лишь герцог, а не устремленный к свершениям познаватель и вызнаватель, в чем с прискорбием и сознаюсь. А также что весьма и зело завидую.

      Дрескер кивал, очень довольный, заговорил старческим, но сильным голосом:

      – Вы мудрый юноша и уже видите в жизни настоящие ценности. Уверяю вас, с возрастом не только станете больше ценить высокое, но и сами отринете то, чем так увлечены сейчас.

      Ветви нашей могучей оливы раздвинулись, Боудеррия появилась во всем блеске женской силы. Словно догадавшись, на что намекает маг, бросила в его сторону недобрый взгляд и пошла к нам, гордо вскинув голову и красиво ставя ноги, как цирковая лошадь на манеже.

      Алонсия радостно вскрикнула:

      – Боудеррия!.. Я так за тебя волновалась!

      Боудеррия бросила на меня косой взгляд.

      – Да вот он камнем по голове… только сейчас очнулась.

      – Да? – удивилась Алонсия. – Как хорошо!.. А то нам он сказал, что вообще зарезал.

      Гном пробасил:

      – И даже закопал.

      Он подвинулся, Боудеррия села между ним и принцессой. На меня не смотрит, как будто между нами произошло нечто, хотя ничего же не было, хорошо помню: поболтали, обсудили всякие мелочи, повязались, потом заснули без всякого интима.

      Маг передал ей кусок буженины, Боудеррия взяла, не глядя.

      Вильярд посмотрел на меня исподлобья, перевел дыхание, я чувствовал, что ему нелегко сказать такое, и уже раскрыл рот, чтобы помочь, но он сказал ровным голосом:

      – Вчера вы сделали нам заманчивое предложение…

      – Рад, – ответил я вежливо, – что вам понравилось.

      Он сказал хмуро:

      – Но как его исполнить?.. Нам нельзя возвращаться прежним путем. И я, и принцесса слишком заметны.

      Я поклонился.

      – Слишком – это сказано мягко. Вы чересчур великолепны!

      Он чуть нахмурился, не принимая комплимента.

      – Нас схватят… а я не могу оказывать неповиновения. Херлуф Сильвервуд – мой король!

      Маг