Авось, Небось и Кабы (сборник). Лев Кожевников

дедушка. А теперь он прощения пришёл просить. Он дружить с нами хочет.

      У Горошинки даже слёзы на глазах выступили. Старуха руками развела.

      – Так нам его и угощать-то нечем.

      А дед с печи своё ворчит:

      – Он целую корову за раз сожрёт, не подавится!

      Горошинка достала из-за пазухи скатерть-самобранку, на столе её раскатала и говорит:

      – Гость к нам не с пустыми руками пришёл. С подарочком! Ну-ка, милая скатёрочка, угости нас и гостя нашего на славу! Гоп ля!

      Глядят дед с бабкой и глазам не верят. От кушаний и напитков, от разносолов заморских стол ломится. А посреди стола – бочонок с медовухой! На бочонке так и написано: «Медовуха». И краник внизу, серебряный. Старуха руками всплеснула: «Ахти! Чуда-то какая!» Старик с печи быстренько слез, кочергу в угол сунул и тоже к столу.

      – Ну и ну! Много я про эту скатёрочку слышал, а видеть не доводилось.

      Обошёл вокруг стола. Название на бочонке по слогам разобрал: «Ме-до-ву-ха… Во как!» Кружку расписную под краник подставил и полную нацедил.

      – Ну… с Богом! – Выпил, крякнул. И рот до ушей. – Так! Пора гостя к столу звать.

      На двор вышел. А Людоед как сидел, так и сидит. Из стороны в сторону качается, мычит, как от зубной боли. Старик справа за спиной у него встал, покашливает.

      – Кхе, кхе! Ты уж, гостюшка… гм… дорогой, не изволь сердиться на нас, стариков. Мы ж это, самое… не со зла. С испугу это…

      Старуха с другого боку заходит. С опаской, правда.

      – Просим тебя в дом пожаловать. В тесноте хотя, да не в обиде. Не обессудь, гость милый.

      Мычит Людоед, башкой мотает. Не поддаётся на уговоры. Очередь за Горошинкой уговаривать. Она его по руке погладила, за усы подёргала.

      – Ну, хватит капризничать. Пошли уже…

      А тот в голос ревёт:

      – Всё равно никто дружить со мной не захочет. Зря людей пугаю!

      – Прежде чем дружить, миленький, надо познакомиться для начала. С дедушкой, с бабушкой медку попить.

      – О! Внучка дело говорит! Пошли давай… не сиди тут.

      Насилу уговорили. Поднялся Людоед и за хозяевами следом в избу плетётся. Наконец, по лавкам вокруг стола расселись, а Людоеда пришлось прямо на пол посадить, на кошму[34]. И всё равно башка у него выше всех торчит. Старик, весёлый уже, медовуху в кружки разливает. Самая большая, с полведра которая, Людоеду досталась. Самая маленькая, с напёрсток – Горошинке. Встал старик. Сам к гостю обращается:

      – Давай за знакомство, добрый человек!

      – И за дружбу! – Горошинка поддакивает.

      – Бывайте здоровы все. Чтобы всё хорошо у вас было, в достатке чтобы жили, – старуха приговаривает.

      Выпили. Крякнули. Плотно закусили. А Горошинка жалейку в руки взяла, да как заиграет… Ноги сами в пляс просятся. Кружки расписные, и те на столе заподпрыгивали. Старик со старухой из-за стола выскочили и давай коленца по избе вытанцовывать. Смотрел Людоед, смотрел на них и – тоже в пляс пошёл. Старик вокруг гостя мухой носится, свистит, гикает, куда и хворь подевалась? Старуха платочком взмахивает, каблуками выстукивает. Такой топоток стоит…

34

Кошма – войлочный ковёр из овечьей шерсти.