Грозненский роман. Константин Семенов

вальяжно представил освобожденных танкистов, пообещав, что сейчас они, наконец-то, расскажут все. Журналисты, чувствуя сенсацию, закидали солдат вопросами, но ответить те успели только на два. Ответ на третий вопрос Владимир Вольфович ревниво прервал и дальше говорил только он. В основном, ругал на чем свет Юшенкова, Явлинского, демократов и, естественно, журналистов. Про преступный режим Кремля господин Жириновский не сказал ни слова.

      А картинку с Грозненского митинга, где так красиво выступал человек в ондатровой шапке, в Москве, похоже, так и не увидели.

      – Да, такое Явлинскому не повторить, – улыбнулась Ирина.

      Борис засмеялся.

      – Чего там? Смешное? – Славик подкрался незаметно, Ирина аж вздрогнула. – А почему меня не позвали?

      – А уроки? – демонстративно нахмурился Борис.

      – Какие уроки? Сочинение? Да ну его, пап. Лучше скажи – всех солдат отдали?

      – Тебе это очень нужно знать? – напряглась Ирина.

      – Мам, ну ты даешь! Мы же поспорили!

      – Что? Насчет чего это?

      – А на военных. Всех их отдадут или нет. Вахишка сказал, что всех, а …

      – Слава! – голос Ирины угрожающе стих. – Иди, дописывай сочинение.

      – Мам, ну мам, – не хочется. Кому оно нужно?

      – Слава, ты не слышал, что я сказала? – Ирина говорила свистящим шепотом, и Борис заранее напрягся.

      – Ма-ма, – один Славик еще ничего не чувствовал, – ну, пожалуйста.…Да не надо оно никому.…И не выходит у меня – я с бабушкой привык.

      – С бабушкой? – взорвалась Ирина. Славик вздрогнул.

      – Ира…

      – С бабушкой?! Да может бабушка уже мертвая под бомбежками лежит!! Пиши давай!

      – Мам…Мамочка. Ладно…, ладно…Ты не плачь только…

      Разговор с телевизором

      Сегодня на экране картинка была просто шикарная. На переднем плане бассейн с кристально-чистой голубоватой водой. Чуть сзади двухэтажная вилла в тени пальм, каштанов и елей. А на заднем плане – кремлевские стены вперемешку со средневековыми чеченскими сторожевыми башнями.

      – Спишь, нет? – произнес телевизор.

      Борис не отвечал, зачарованно разглядывая картинку. После грозненской убогости, где даже холодная вода шла с перебоями, а горячей давно не было вовсе, искрящийся на солнце бассейн казался таким же нереальным, как и исправно работающее отопление. К тому же, отвечать было некому: в шезлонге у бассейна никого не было. Только лежала совершенно неуместная здесь шикарная ондатровая шапка.

      – Чего молчишь? Нравится? Ах, да – тебе же образ нужен. Сейчас.…Так пойдет?

      Ондатровая шапка приподнялась, из-под нее вылез серый с черными полосками котенок и тут же начал деловито точить когти. Об эту самую шапку.

      – Ох, что-то ты мне сегодня не нравишься. Неужели спросить не о чем?

      – Повторяешься, – с непонятым самому раздражением пробурчал Борис, – кот уже был. И спрашивать тебя без толку – все равно не ответишь.

      – Борис, ты сердишься – значит, ты не прав! – заявил котенок, делая вид, что дирижирует оркестром. – Похоже?

      –