Жизнь уместна (сборник). Галина Зайнуллина

Я возьму все сегодняшнее идиотство и пойму его. Я сделаю так, чтобы оно не повторилось. Слышишь?! А сейчас спать…»

      «Солнце… Где я?.. Ах да, в городе В… Сергей… Сережа! На этом белом свете есть Сережа Нинашев… Неужели будет когда-нибудь так, что я проснусь и начну думать про что-нибудь другое? И день не будет начинаться со слов: «На этом белом свете есть Сережа Нинашев»… Ха! А может, и такой день будет, когда я его вообще не вспомню. Это просто смешно… Отчего так хорошо?.. А один раз я проснулась первая, а он еще спал. И его профиль на белой подушке рисовался как картина… Волосы так красиво рассыпались. Я его толкнула чуть-чуть и в ухо прошептала: «Вставай». А он, не открывая глаз, припечатал мою голову к подушке. Я его поцеловала и предупредила, что сейчас скину одеяло и пускай он мерзнет, если хочет. Утро было такое холодное, после дождя. И как я отдала его спину влажному воздуху, так сразу содрогнулась от холода в надетой шерстяной кофте. «Нет, – покачала я головой. – Жалко». А он снова взял меня за шею и положил рядом с собой… Отчего так хорошо? Вчера… Что было вчера? Всякая ерунда. И все равно хорошо. Причина в биологических ритмах. Просто в организме наступил самый благоприятный период жизнедеятельности. И мне никакая гадость настроения не испортит… Почему гадость? Как это можно унизить человека словом «гадость»? Он ведь не виноват, бедный, что на него инстинкты навесили. Он что, просил?.. Все бы было в порядке, если б не Надежда. Если ее откинуть в сторону, то к Люде у меня никаких претензий. Выпила. Чувак рядом сел. Свет погасили. Я ее очень понимаю… И в то же время – «Люда! Я не мыслю без нее жизни, я люблю ее больше себя! Могу пожертвовать всем ради нее». Вот рядом с этими самыми Надиными словами Люда – самая обыкновенная сволочь! И никакая она не сволочь: смотрела на меня совсем не бабским оценивающим взглядом, а доброжелательно… Вася? Его я тем более понимаю. Все мужчины так устроены. Их в этом отношении простить легче, чем женщин. Выпил. Сел рядом с чувихой. Свет погасили. И вот тут снова появляется Надя – «Я так хочу, чтобы этот человек был счастлив. Я для него все. Теряя меня, он теряет весь мир. Больше всего на свете он любит правду, а потом меня». Ежели Надежду отбросить, то перед нами самый обыкновенный чувак. Немного отставший от жизни, но с типичным подходом к вещам. Уважает девочку за чистоту. С Нади требует огого сколько, а ему черт-те что вытворять можно. Значит, все дело в Наде. Зачем она связалась с этими людьми? И в первую очередь с Василием. Ведь он же тупой! Если назвать вещи своими именами… И на этот вопрос я отвечу. Ей всегда надо кого-то любить, обогревать, заботиться. А вялый Василий подходит для этого наилучшим образом… Вывод – все в порядке. Ничего не произошло. Но Надежде я все же расскажу. Спасала ее один раз святым умалчиванием…»

      Завтрак был таким же хорошим, как и пробуждение. Лидия Николаевна, накладывая Васе лучшие куски, называла его любимым внучком. А он кричал свое неизменное «ай-яй-яй-яй-яй! Ну это ж надо такое, а!». В конце завтрака Надя попросила Лидию Николаевну не чавкать у нее под