Количество ступенек не имеет значения. Леонид Левинзон

раз, второй, третий…

      Глеб притушил сигарету в консервной банке.

      Всё напоминает о тебе, а ты нигде.

      Остался мир, который вместе видел нас

      Последний раз…

      – Разольём! – спохватился Филя.

      – Что-то резво идёт! – заметил, закусывая огурчиком, Павел.

      – Так! – Глеб отложил гитару. – Надоело. Кто со мной в разведку?

      – Я! – выкрикнул Филя.

      – Я, – сказал Лёшка.

      – Паша?

      – Голова болит.

      Глеб, перегнулся через окно, посмотрел вниз.

      – Невысоко, – объявил. – Спускаемся по простыням! Лёха, связывай!

      – Филя ты первый!

      Филя поплевал на руки. Полез. Некоторое время за окном виднелась его встрёпанная голова, потом исчезла.

      – Лёха?

      Лёшка молча отправился следом. Простыня заканчивалась довольно высоко от земли, и он неудачно упал на четвереньки, ударившись руками о тёплый асфальт и ободрав кожу. Встал, оглушённый тишиной и вдруг раздавшимся простором. В тишине пели сверчки, где-то неподалёку квакнула лягушка, сверху узким проёмом в другой, пропахший баклажанной икрой и водкой мир лило свет настежь распахнутое окно. Его плечо нащупал Филя. Негромко кашлянул.

      – Привет.

      – Привет, – отозвался шёпотом Лёшка.

      В окне показался силуэт Глеба. Глеб споро спустился и ловко спрыгнул. Осмотрелся:

      – За мной!

      – Глеб, не так быстро!

      – Давай, давай!

      И так неожиданно остановился, что бежавший следом Филя не успел затормозить.

      – Тихо ты! – Глеб куда-то пристально смотрел.

      Лёшка тоже стал смотреть в ту сторону, но ничего не увидел. Только дальнее зарево от севшего солнца ещё окрашивало горизонт, да чернели деревья, скрывающие ближние дачи.

      – Бежим к деревьям! – побежали.

      – Пригнулись! – пригнулись.

      – Где это мы? – задыхаясь, спросил Филя. – Что за палисадники?

      – Вперёд!

      Глеб перелез через забор, двое за ним, и сразу залаяла собака. Филя кинул в её направлении камень. Собака заскулила. На ближайшей веранде зажгли свет.

      – Ноги!

      Опять перемахнули через забор, потом ещё один. Филя зацепился за колючки, стал отдираться.

      – Ой!

      – Что?

      – Да вступил! Ведро тут, с краской, что ли…

      – Кисть есть?

      – Да.

      Они уже хорошо видели в темноте, тем более что небо было безоблачным и между веснушками-звёздами величаво светила луна. Глеб подскочил и, хорошо видный в свете луны, стал мазать белой краской из ведра какие-то кусты. Потянуло курятником. Филя бросился, рванул на себя дверь, стал выгонять кур. В результате поднял такой шум, что и мёртвый проснётся. Где-то поблизости вновь залаяла собака, и её лай подхватили другие. За курятником вспыхнул свет, хлопнула дверь, и мужчина в руках с чем-то подозрительным, очень напоминающем ружьё, выскочил на крыльцо.

      – Да я вас! – голос задрожал.

      – Дёру! – гаркнул Глеб.

      Сзади бабахнуло.

      – Все целы?

      Глеб