Апология человека. Избранные стихи. Олеся Николаева

надо оставаться свободным

      от всего «своего» —

      даже от всякого предположенья.

      Тот, кто поручил мне Августина,

      говорил: каждая встреча

      уготована нам свыше.

      И тогда они ушли в комнату

      и от меня закрылись.

      Они сидели там долго – часа четыре.

      Мне очень хотелось подслушать,

      о чем они говорили,

      но я не решалась.

      И только когда я просунула туда голову,

      предлагая ужин,

      я успела ухватить обрывок фразы:

      – Ничего, ничего ей не говорите! —

      Наконец, из комнаты вышел Елеазар и отец Антоний.

      Елеазар, который снял сапоги в прихожей,

      казался совсем маленьким, совсем тщедушным.

      Августин ужинать отказался.

      – Вынужден тебя огорчить, – голос отца Антония

      звучал торжественно и очень мягко,—

      ты должна знать, кого у себя скрываешь.

      Августин – это не «другой Августин»,

      а Петушков Саша.

      Сбежал из армии в Кавказские горы спасаться.

      Жил несколько месяцев у отца Авеля и подлинного

      Августина.

      Просил, чтобы его постригли в монахи,

      его же благословляли

      спускаться в мир, сдаваться в часть,

      продолжать службу.

      А он, по его словам, так уже к ним прилепился,

      так прижился,

      что не мог ни глаз, ни рук оторвать

      от креста, кадила и облаченья,

      прихватив их с собою в мир

      на молитвенную долгую память.

      Ну а дальше – дальше ты знаешь.

      …Тот, кто поручил мне Августина,

      говорил: выпрошенный у Бога крест —

      самый тяжелый.

      Тот, кто поручил мне Августина,

      говорил: тот, кто выходит на проповедь,

      а Господь его на это не посылает,

      умножает лишь своеволие и претит Богу.

      Тот, кто поручил мне Августина,

      говорил: каждый человек

      нам поручен Богом.

      – Я предчувствовал, предчувствовал! —

      ликовал писатель-детективист,

      потирая руки.

      – Надо еще проверить, – настаивал

      врач-психиатр,—

      может, у него оружие там, в портфеле.

      – Ничего, ничего, – поглаживал по плечу

      Августина

      монах Елеазар и прибавлял:

      – Сердешный,

      покаешься, пострадаешь – Господь тебя не оставит!

      Все, что Августин украл, было возвращено обратно.

      Он сначала три дня молчал, забившись в угол.

      Потом – несколько дней проплакал

      под дождем на балконе.

      Я делала вид, будто ничего не знаю.

      Возможно, я, на всякий случай, сама боялась

      какого-то разоблаченья.

      …Тот, кто поручил мне Августина,

      говорил: осуждающий своего брата

      сам вскоре впадает в подобное прегрешенье.

      Тот, кто поручил мне Августина,

      говорил: надо бояться не людей

      и каких-то там