Резервация. Антон Сибиряков

уставился на Антона.

      – Не по-нашему? – переспросил он.

      – Ну…по-вашему…хинди? Нет?

      – Пошли, – Гай взял кипу бумаг и ткнул ее Антону в грудь. – Нам нужно его опознать.

      Пожав плечами, Антон перенял бумаги.

      – Дерьмо какое-то… – буркнул он, открыв дверь.

      На улице стояла душная тишина.

      Людей почти нет, – подумалось ему. Один песок. В этом месте один чертов песок.

      Кожа на спине зудела от скрещенных ремней. Хотелось щелкнуть застежками и скинуть дурацкие подтяжки на землю. Но Антон всего лишь поправил тяжелую кобуру. И положил руку на шершавую рукоять револьвера.

      Гай не спеша подошел к крыльцу. У бетонных ступеней стояло погнутое оцинкованное ведерко, забитое пластиковыми бутылками из-под пива. Рядом валялись горы обсосанных до фильтров бычков.

      Антон подошел к напарнику.

      – Идем?

      – А? – встрепенулся Гай. – Да. Да. Идем…

      Сзади что-то звякнуло и они обернулись. На дорожке стоял чумазый мальчуган на велосипеде. На вид не старше десяти, он смотрел на полицейских усталыми глазами старика. Антон на секунду подумал, что мог выхватить револьвер. Он знал, такое случалось – рука порой действовала быстрее мозга.

      На руле велосипеда был присобачен хромированный звонок. Гай не видел таких тысячу лет.

      – Что случилось, малыш? – спросил он.

      Он смотрит не на нас, – догадался Антон. – На наши револьверы.

      Мальчишка не ответил. Звякнул еще раз и развернул велосипед.

      – Пошли, – сказал Гай Антону. – Здесь жарко.

      Он поднялся по ступеням и открыл деревянную дверь. Антон проследил, как мальчишка набрал скорость, виляя по песку, и поднялся следом.

      – Просто мальчонка, – пожал плечами Гай.

      – Конечно.

      Они вошли внутрь. В помещении царил полумрак – с потолочных ламп капал тусклый свет, собираясь в лужи под ногами. Было прохладно и едко пахло лекарствами. Само помещение оказалось крошечным, обложенным кафельной плиткой. И пустым – глянцевым, холодным. Все тут сжималась в одну-единственную точку – лестницу в десять ступеней, ведущую вниз.

      Гай щелкнул застежкой на кобуре и спустился первым. Дверей внизу не было, на входе висела полиэтиленовая пленка, за которой горел свет.

      Гай раздвинул занавеси и шагнул внутрь.

      – Господи… – он прикрыл нос ладонью – в подвале смердело.

      Это был цех. Разделочный цех – с наваленными друг на друга людскими телами. Они лежали там, у дальней стены, в темноте. Но не заметить их было нельзя – костлявый мясной комок. Руки, ноги, косматые головы, раскрытые рты. Как куча манекенов, сваленных в кладовке супермаркета.

      Справа находились несколько разделочных столов, заляпанных кровью. На одном лежало вскрытое тело – вывернутое ребрами наружу, оно напоминало паука, с торчащими лапами. Над ним, согнувшись, стоял невысокий мужчина в окровавленном, грязном фартуке. Рядом, у самого пола болталась на шнуре небольшая болгарка с обтесанным отрезным кругом, с которого капала кровь. На человеке была медицинская маска и защитные