А между тем. Лариса Миллер

«сквозь слёз»,

      Современное – «сквозь слёзы» –

      Лишь одна метаморфоза

      Среди тьмы метаморфоз.

      Все меняется, течет.

      Что такое «штука», «стольник»

      Разумеет каждый школьник,

      И детсадовец сечет.

      Знают, что «тяжелый рок»

      Это вовсе не судьбина,

      А звучащая лавина,

      Звуков бешеных поток.

      От скрежещущих колес,

      Вздутых цен и дутых акций, –

      Обалдев от всех новаций,

      Улыбаемся сквозь слёз.

      Опять минуты роковые…

      Опять минуты роковые.

      Опять всей тяжестью на вые

      Стоит История сама

      И сводит смертного с ума.

      И гнет деревья вековые.

      И снова некогда дышать

      И надо срочно поспешать

      В необходимом направленьи,

      Осуществляя становленье

      И помогая разрушать.

      А что до жизни до самой –

      То до неё ли, милый мой?

      И думать не моги об этом:

      Мятеж весной, реформы – летом,

      И перевыборы зимой.

      Так и маемся на воле…

      Так и маемся на воле,

      Как бездомные,

      То простые мучат боли,

      То фантомные.

      Ломит голову к ненастью,

      В сердце колики…

      Сядем, братья по несчастью,

      Сдвинув столики.

      Сдвинем столики и будем

      Петь застольную,

      Подарив себе и людям

      Песню вольную,

      Все болезненное, злое

      И дремучее,

      Переплавив в неземное

      И певучее.

      Кнутом и пряником. Кнутом…

      Кнутом и пряником. Кнутом

      И сладким пряником потом.

      Кнутом и сдобною ватрушкой…

      А ежели кнутом и сушкой,

      Кнутом и корочкой сухой?

      Но вариант совсем плохой,

      Когда судьба по твари кроткой –

      Кнутом и плеткой, плеткой, плеткой.

      А я мечтаю только об одном…

      А я мечтаю только об одном,

      Чтоб больше не ходила ходуном

      Земля, вернее, почва под ногами,

      Чтоб не пришлось «другими берегами»

      Назвать края, где жизнь моя и дом.

      Если память жива, если память жива…

      Если память жива, если память жива,

      То на мамином платье светлы кружева,

      И магнолия в рыжих её волосах,

      И минувшее время на хрупких часах.

      Меж холмами и морем летят поезда,

      В южном небе вечернем пылает звезда,

      Возле пенистой кромки под самой звездой

      Я стою рядом с мамой моей молодой.

      И ты попался на крючок…

      И ты попался на крючок,

      И неба светлого клочок

      Сиял, пока крючок впивался

      И ты бессильно извивался,

      Стремясь на волю, дурачок.

      Тебе осталось лишь гадать

      Зачем вся эта благодать,

      И для чего тебя вдруг взяли,

      Из тьмы беспамятства изъяли,

      Решив земное