Сон-да-ветер. Дилогия. Александра Глазкина

и то, что один из мелких камней, украшавших его, давно потерялся. Так странно, как много подробностей хранит память. Это ведь не просто вещь, это вся мамина жизнь – ее улыбка отцу, когда он дарил подарки; ее плавные движения, когда гребень скользил по густым медового цвета волосам; склоненная над столом голова, когда при свете свечи мама штопала одежду.

      Всплывающие перед глазами картинки столь живые, что я почти не удивляюсь, когда на столе, прямо передо мной появляется именно такой гребень. Не тот же самый, но такой же, даже с пустующим гнездом от потерянного камушка. Порывисто хватаю его и прижимаю к груди, смотрю на Мико, и от переполняющих меня чувств мне хочется к нему прикоснуться, но я не решаюсь, только благодарю. Отцовский амулет висит на моей шее, гребень я осторожно заправляю в волосы, теперь будет память и о маме.

      Человеческий дух слаб. Течение дней, новые впечатления, сны вымывают из нашей памяти даже самые дорогие воспоминания. Они бледнеют, тускнеют, уходят в глубину. Но когда есть материальное воплощение, все возвращается заново. Теперь я всегда буду помнить о родителях! И сейчас, думая о них, я впервые чувствую себя спокойно. Мне бесконечно грустно, но боль ушла. Мне хочется верить, что я проживу достойно, и когда-нибудь Сомния соединит наши души в своем лунном царстве.

      Мико все это время смотрит на меня, но не произносит ни слова. Не знаю, понял ли он, что его подарок для меня – не просто безделица, может, когда-нибудь я расскажу ему… А пока мне хочется отблагодарить его, сделать что-то, чтобы он тоже был доволен.

      – Ты покажешь мне остров снова? – наконец придумываю я. – Я много где успела побывать, но… я не знаю, как объяснить.

      – И не нужно, – говорит он, поднимаясь и протягивая мне руку, – конечно, пойдем.

      Теперь он не уходит вперед, он идет рядом, и наши руки то и дело соприкасаются. Мне волнительно и тревожно, сама не знаю, отчего. Мико ловко преодолевает самые сложные тропы, помогает мне взобраться на скалы, и через какое-то время мы уже стоим на вершине, и под ногами расстилается зеленый ковер острова и, дальше, бескрайняя морская синева. Я закрываю глаза, нежась под лучами солнца, впитывая в себя все краски и звуки окружающего нас пространства. Меня наполняет какая-то легкость, хочется раскинуть руки и побежать. Или запеть.

      Когда я вновь открываю глаза, то вижу, что Мико совсем рядом. Он отводит от моего лица прядь волос и спрашивает:

      – Устала?

      – Нет, наоборот, здесь так прекрасно, что не чувствуется усталость.

      Он не убирает руку от моей щеки, осторожно поглаживает кожу, скользит пальцем за ухо. Глаза его темнеют, дыхание становится тяжелым, и я чувствую, как между нами растет что-то темное, тяжелое. Мне не страшно, но как-то тревожно, и я вновь чувствую неодолимую тягу поддаться этому непонятному притяжению. Тянусь навстречу.

      Но Мико опять отступает, хотя не убирает руку.

      – Нира, я не уйду. Я обещал себе, что не брошу тебя больше, но ты ведь знаешь, что… Ты спрашивала меня о доверии. Теперь мой черед. Готова ли