Филарет. Историческая повесть в стихах. Татьяна Гаврилина

вспомнил ведьму старую.

      – «…ты грешен,

      Кровь на тебе», – трясла она клюкой

      И все твердила:

      – «царь ты – царь потешный.

      Не долго ждать, нас примет царь другой».

      Он отскочил тогда от полоумной.

      – Прочь! Прочь! – вскипел:

      – Эй, вырвать ей язык!

      Но ведьму заслонил народ:

      – Не вздумай!

      Блаженная она! – разнесся крик.

      Он с той поры не покидал покоев.

      – Нет, нет, – твердил, – моя вина не в том,

      Что Дмитрий мертв. Он сам своей рукою

      Убил себя. Моя вина в другом.

      Кем был я? Царским шурином. Как лестно

      Быть тенью слабоумного царя,

      Всегда покорной и всегда полезной.

      Но должен ли я был стараться зря?

      И все что знал, что было мне знакомо

      И дорого в теченье многих лет

      Взять и отдать кому-нибудь другому?

      Пусть меня судят за ответ мой: – Нет!

      Пусть упрекнут фамилией безвестной,

      В злодействах обвинят, моя вина

      В том, что я алчен был, корыстен сердцем,

      Что страсть моей души была темна.

      Я жаждал власти полной, абсолютной!

      Я предавал друзей, казнил врагов,

      Казалось мне, что властвовать нетрудно.

      Я ошибался! Тяжелей оков,

      Чем доля государя, нет на свете!

      Отречься?! А что дальше? Вот вопрос!!!

      Меня ждет постриг. Ну, а как же дети?

      И царь вздохнул:

      – Нет! Лучше на погост,

      В небытие! Так будет много лучше!

      Я уж и зелье для себя припас.

      Ну, а пока вернемся к дням насущным.

      И он себя спросил в который раз:

      IV

      – Кто? Кто на самом деле Cамозванец,

      Что свою жизнь не ставит даже в грош?

      И чей он будет – свой иль иностранец?

      На первый взгляд не сразу и поймешь.

      Допустим, это он – Отрепьев Гришка, —

      Продолжил размышленья Годунов, —

      Но, кто тогда так обольстил парнишку

      От роду лишь семнадцати годов,

      Что он свершил такое преступленье —

      Царем назвался!? Вряд ли б он посмел

      Так далеко зайти без одобренья

      Самих бояр. Кто в одиночку смел?!

      Безумец!? Нет! Виной всему поляки —

      Их нездоровый, зверский аппетит!

      Да! Их король давно желает драки

      Со шведами. Конечно!!! Он мне мстит

      За то, что я от драки отказался.

      Пусть сам воюет с ними! Мне война

      Со Швецией, – Борис разволновался, —

      Иль с той же Польшей вовсе не нужна.

      Пусть все решают сами, меж собою!

      И все-таки, мог иль не мог король

      Настолько вдруг проникнуться игрою,

      Чтоб своему – поляку выбрать роль

      Лжедмитрия? Мог иль не мог? Как сведать?

      Пожалуй, нет! Он должен был смекнуть,

      Что, вызнав все, Русь в гневе может к шведам

      На полном основании примкнуть.

      Выходит, это все-таки Отрепьев! —

      Сдавило грудь, в лицо ударил жар, —

      – Видать,