Филарет. Историческая повесть в стихах. Татьяна Гаврилина

и тот же осторожный,

      Опасный зверь со злобной парой глаз.

      Зверь водит носом, он кого-то ищет,

      Крадется в предвкушении борьбы,

      Один прыжок – и вот с оскалом хищным

      Он перед ним, поднялся на дыбы,

      Когтями впился в плоть, отбросил к двери…

      – Жаль, дверь закрыта! Где же Воейков?

      И вдруг он видит пред собой не зверя —

      Пред ним в звериной шкуре Годунов!

      Царь – оборотень! Вот она разгадка

      Злодейств Бориса! Это точно он!!!

      И, распахнув глаза, готовый к схватке,

      Он понимал, что это только сон.

      Всего лишь сон, но так на явь похожий,

      Как неподделен крик, животный страх.

      – Вон и мурашки, – он взглянул на кожу, —

      И липкий пот, и боль, и дрожь в ногах.

      Ему хотелось выть, как волк на звезды

      Протяжно воет, вскинув морду ввысь,

      И подступала мысль, что слишком поздно

      Надеяться, что ладной будет жизнь.

      – Нет! Не хочу! Зачем мне жизнь такая?

      Мой дух убог, он немощен от бед.

      Пошли мне смерть, – ко Спасу подступая,

      Все больше распалялся Филарет.

      – Зачем унижен я? Зачем заброшен

      Тобою в дикий и безлюдный край?

      В чем пред Тобой я провинился в прошлом?

      Что искупаю? Ну же, отвечай!

      Молчишь? Молчи! Да я и сам все знаю!

      И на скамье, свернувшись калачом

      И глаз до бела света не смыкая,

      Он все лежал и думал о былом.

      V

      Он вспоминал себя. Какой был щеголь!

      А как любил обхаживать девиц!

      И мало кто из них морали строгой

      Придерживался, но…

      – Женись! Женись! —

      Ворчала мать и к месту, и не к месту:

      – Довольно с тебя славы вертуна.

      Берись за ум! Пора! Отец невесту

      Давно сыскал! Из Шестовых⁶ она.

      Он возмущался:

      – Нет во мне охоты

      С женой скучать. Вот нагуляюсь всласть…

      Но оженился, не прошло и года,

      Уж шибко Ксенья по сердцу пришлась —

      Умна, мила и статна, и здорова —

      Все в меру, не добавить – не отнять,

      И вздорною бывала, и покорной,

      И пожурить могла, и приласкать.

      Была в заветных умыслах подмогой,

      Но с горечью корила всякий раз:

      – Ой, Феденька, ты не боишься Бога,

      А ведь ему все ведомо про нас.

      – А, может, нет! – смеялся он: – Дуреха,

      Ему на всех на нас не хватит глаз.

      Ты лучше языком поменьше трекай,

      А то услышит кто не в добрый час.

      Но Ксенья не сдавалась:

      – Федор, любый,

      Не искушай судьбу, остерегись,

      Боюсь я, кабы ни случилось худа…

      Он обрывал ее:

      – Жена, уймись!

      Она смирялась, но смотрела строго,

      Вдруг принимаясь заново пенять:

      – Какой ты, Федор, нравом твердолобый!

      А он сердился:

      – Полно зря болтать!

      Семейных уз боялся он напрасно.

      Родился