Пепел. Роман о силе настоящей любви. Юлия Пентри

Тот сеньор в лесу, помнишь?

      – Да, помню, – сказал он нахмурившись. – Пойдём. Нам нужно ещё принести дров и приготовить ужин. Ты, наверное, очень проголодалась.

      – Нет-нет, Томас, – замотала головой девушка. – Мы можем поесть позже. Этот человек машет нам! Должно быть, он узнал нас!

      И Доротеа потянула своего спутника за подол рукава.

      – Мне эта затея совсем не нравится, – признался Томас. – Давай сделаем вид, что не узнали его и просто уйдём.

      – Я прошу тебя, не будь таким злым! Этот человек был с нами очень даже учтив. К тому же, мы только поприветствуем его и сразу уйдём. Ну, что в этом плохого?

      Томас уже было собирался возразить, но Доротеа сделала шаг вперёд. И он сдался:

      – Хорошо. Но только одно приветствие, затем мы уходим.

      Когда молодые люди подошли к карете, человек в одежде вельможи широко улыбнулся.

      – А вот и вы, мои старые знакомые! Мы снова встретились! – И он поднёс свою правую руку к груди, туда, где было сердце – и этот добрый жест пришёлся Доротее по душе. – Меня зовут Латиф из Висалы. Позвольте доставить вас в своей карете туда, куда пожелаете!

      Араб почтительно склонил голову.

      «Какие странные у него манеры, – подумал Томас. – Явно богаче нас, а приветствует так, будто это мы богаче него».

      – Мы очень признательны за приглашение, сеньор, – сказал Томас холодно, – но не можем принять его, по крайней мере, не сегодня.

      Юноша заметил, как быстро сошла улыбка с лица его спутницы, когда она услышала эти слова.

      «Она никогда не простит меня, – решил он. – Но когда-нибудь поймёт, что я отклонил приглашение ради её же блага».

      – Я принимаю отказ со всей учтивостью, – сказал араб неизменно спокойным голосом. – Если когда-нибудь вы захотите посетить меня, вы легко найдёте дорогу, если спросите у горожан, где живёт Латиф из Висалы. А теперь, желаю вам сеньорита, и вам сеньор, всего хорошего!

      Вельможа развернулся и быстро зашагал по направлению к карете. Молодой слуга, тоже араб по происхождению, распахнул перед своим хозяином двери экипажа и помог ему взобраться внутрь.

      – Я никогда тебе этого не прощу! – сказала рассерженно Доротеа, когда карета удалилась.

      – Я сделал это для тебя…

      – Ты сделал это для себя, и только! Ты решил, что раз этот человек тебе не нравится, ты можешь и меня лишить всякого удовольствия покататься.

      – Это не так.

      – Это так! – воскликнула она горестно.

      – Я хотел защитить тебя, – пытался оправдаться Томас, но Доротеа не слушала его.

      – Нет! Ты хотел защитить себя, только себя! Боишься, что я оставлю тебя ради другого? Уеду от тебя в какой-нибудь позолоченной карете? Разве не этого ты боишься?

      И Доротеа испытывающе посмотрела на него. Томас молчал, уголки его губ на мгновение дрогнули; в глазах читалась растерянность, а потом в них появилась такая грусть, которую Доротеа никогда раньше не видела. И вот