Пепел. Роман о силе настоящей любви. Юлия Пентри

голова, снова появившаяся в дверном проёме.

      – Какая мне разница, как тебя зовут, – сказал Эрнесто. – У меня на корабле служил один француз, так вот, его звали Жером.

      – Но я не служить сеньору на корабле и меня зовут Готье.

      – Послушай, когда я отрублю тебе голову, будет уже всё равно, как она называлась. Почему наш ужин до сих пор не готов, мерзавец?! – Эрнесто терял терпение.

      – Tu me donne des nausees,4 – сказал француз и снова скрылся за дверью.

      – Что сказал этот прохвост? – спросил капитан.

      – Оставь его, – примиряюще ответил Алонсо. – Если ты сейчас затеешь драку с этим человеком, тогда мы точно останемся без ужина.

      – Ты как всегда прав, мой друг. Ну что ж, сначала мы поедим, а потом я затею драку.

      Через некоторое время явился обладатель известной нам головы: мужчина лет сорока, хрупкого телосложения и с бледной кожей. Он поставил перед сеньорами румяного поросёнка, зажареного с боков и разделанного на две равные части.

      – Хорошо, Жером, хорошо! – Когда Эрнесто завидел ужин, настроение его заметно улучшилось. – Возможно, я даже не стану тебя бить, если ты принесёшь нам хорошего французского вина. Только выдержанного. Мой друг Алонсо на запах определяет выдержку любого вина, так что не смей нас обманывать, негодяй.

      – Француз никогда не обманывать своих постояльцев, – обиделся повар.

      – Хорошо, – согласился Эрнесто, более интересовавшийся сейчас своим поросёнком, чем разговором о чём бы то ни было, – пошевеливайся! Мы не в Париже, где можно с лицом блаженного меланхолика улынивать от работы.

      – Француз, будь он дворянин или слуга, никогда не позволять оскорблять другого человека без веской на то причины, – сказал Готье, и с невозмутимым видом направился в сторону кухни.

      – Чёрт меня дери! – Эрнесто расхохотался. – Ты видел когда-нибудь, чтобы слуги так дерзко говаривали с сеньорами?

      – А мне он понравился. В отличие от всех остальных, этот храбрец сумел дать тебе отпор, капитан.

      В этот момент из-за кухонной двери снова появился Готье, называвшийся порой Жеромом, и неся бутылку откупоренного вина, он приблизился к столу с сеньорами. Француз наполнил бокал Алонсо до самых краёв, а вот для Эрнесто плеснул лишь пару жалких капель, которые медленно сползали по стеклянным стенкам и собирались лужей на дне бокала. Затем, он с самым простодушным видом, направился в сторону кухни, прихватив с собой и бутылку вина.

      Эрнесто даже замахал руками от возмущения.

      – Ах ты, негодяй! Не издеваешься ли ты надо мной?! Ну подожди, как только я закончу со своим ужином, я тебя проучу, мерзавец!

      – Да будет тебе, – Алонсо залился смехом. – Теперь этот Готье не просто мне нравится, он завоевал моё сердце! Честное слово, я уже люблю Францию! Жаль, что я там никогда не был, надо будет как-нибудь туда отправиться.

      – Несомненно, сеньор, – раздался голос из кухни. – Франция будет рада принять у себя такого благородного сеньора, как вы!

      Заслышав это, Эрнесто

4

Меня от тебя тошнит (фр.)