Илиада. Гомер

друг на друга взглянув, говорили они меж собою:

      «Что это? Может, к войне это знаменье, к сече кровавой,

      Снова на Трою идти? Или, может быть, мир между нами

      Зевс предвещает теперь, войн и мира верховный вершитель?»

      85 Так не один говорил и в троянских рядах, и в ахейских.

      Зевсова ж дочь между тем, Антено́рида вдруг Лаодо́ка

      Храброго образ прияв, быстро в толпы троянские входит;

      Па́ндара ищет, у всех вопрошая, подобного богу.

      Видит его, наконец: сын Лика́она доблестный Па́ндар,

      90 Муж непорочный, – стоит, с ним – густые ряды щитоносцев,

      Тех, что пришли вместе с ним от священных потоков Эсепа.

      Около встав, так ему говорила богиня Афина:

      «Сделаешь ли, что скажу, сын Лика́она, доблестный воин?

      Смеешь ли быстрой стрелой ты ударить в царя Менелая?

      95 В Трое тогда ты у всех обретёшь благодарность и славу;

      Более ж всех – у царя Александра, Приамова сына.

      Дар понёсешь от него ты от первого, дар знаменитый,

      Если увидит он вдруг, как, твоею стрелой поражённый,

      Доблестный царь Менелай на костёр поднимается грустный.

      100 Па́ндар, дерзай! Порази Менелая, высокого славой!

      Прежде же дай ты обет луконосцу ликийскому, Фебу,

      Знатную жертву ему принести из ягнят первородных,

      По возвращенью домой, за священные Зелии стены».

      Это Афина сказав, на безумство безумца подвигла.

      105 Взял он лоснистый свой лук из рогов быстроскачущей серны,

      Дикой, которой он сам на охоте под сердце нацелил,

      Ждавший в засаде; в тот миг, когда с камня уж спрыгнуть хотела,

      В грудь ей стрелу он послал, опрокинув на камень хребтиной.

      Серны рога от главы на шестнадцать ладоней вздымались.

      110 Их знаменитый сплотил рогодел, обработав искусно,

      Вылощил ярко весь лук и покрыл его золотом сверху.

      Лук тот блестящий стрелок, натянул и искусно изладил,

      Низко к долине склонив; под щитами дружины укрывшись

      В страхе, чтоб также в него не стрельнули ахейцы, увидев,

      115 Прежде чем будет пронзён Менелай, предводитель ахеян.

      Крышку колчана подняв, из него Пандар вынул на волю

      Быстрокрылатую смерть, чёрных острых страданий источник.

      Тут же к тугой тетиве приспособил стрелу он проворно,

      Быстро поклявшись затем луконосцу, ликийскому Фебу,

      120 Знатную жертву тому принести из ягнят первородных,

      По возвращенью домой, за священные Зелии стены,

      Разом и ушки стрелы он повлёк, и воловую жилу.

      Жилу привлёк до груди, ну а жало пернатой – до лука.

      Лук свой огромный согнул Пандар так, что тот стал круговидным,

      125 Рог заскрипел, тетива загудела, – стрела устремилась

      Острая в гущу врагов, прямо к цели, к намеченной жертве.

      Но и тебя, Менелай, не оставили жители неба,

      Вечные боги; из них Зевса дочь была первая в этом.

      Став пред тобою, она запретила стреле смертоносной

      130 Тела касаться; она,