Илиада. Гомер

лишь тогда Аполлона мы склоним на милость».

      Так мудрый Ка́лхас сказав, сел. И тут же поднялся пред всеми

      Мощный и гордый Атрид Агамемнон, верховный правитель.

      Гневом пылал он; в груди его мрачное сердце ужасной

      Полнилось злобой; глаза словно пламень пылали, искрились.

      105 Ка́лхасу первому он, гневно глядя, сказал со свирепством:

      «Бед предвещатель! Ты мне никогда слов приятных не скажешь!

      Радостно, видно, тебе людям беды одни лишь пророчить!

      Добрых вестей от тебя никогда я не слышал, ни разу!

      Вот и теперь ты опять проповедуешь нам божье слово:

      110 Будто войскам нашим зло дальномечущий Феб посылает,

      Мстя, что не взял я даров и свободу не дал Хрисеиде…

      Знай, что в душе я желал черноглазую деву, дочь Хриса,

      В дом мой ввести; предпочёл я б её и самой Клитемнестре,

      Девой которую взял я в супруги; её Хрисеида

      115 Вовсе не хуже лицом, и умом, и делами, и статью!..

      Но соглашусь, и её возвращу, если требует польза:

      Лучше мне видеть народ мой спасённым, чем гибель и язвы.

      Дайте другую тогда мне награду, чтоб в стане аргивском

      Я без награды один не остался, ведь это позорно.

      120 Вы же все видите то, что награду свою я теряю».

      Первый ему отвечал Пелейон, Ахиллес быстроногий:

      «Славою гордый Атрид, беспредельно корыстолюбивый!

      Где для тебя обрести добродушным ахейцам награду?

      Знаешь ты, – нет ведь у нас сохраняемых общих сокровищ:

      125 Всё, что добыли войной, города разорив, – разделили!

      Вновь отбирать и делить у своих же – то вдвое позорно!

      Лучше награду свою возврати, в угождение богу.

      После мы втрое тебе, даже вчетверо больше заплатим,

      Если позволит нам Зевс крепкостенную Трою разрушить».

      130 Гневно, к нему обратясь, отвечал Агамемнон могучий:

      «Сколько ни доблестен ты, Ахиллес, что бессмертным подобен,

      Ты не хитри! И меня ты никак провести не сумеешь.

      Хочешь, чтоб сам обладал ты наградой, а я чтоб, лишённый

      Молча сидел? Мне отдать Хрисеиду советуешь? Ладно,

      135 Только тогда пусть дадут мне ахейцы другую за эту,

      Равную деве моей, и приятную столь же для сердца!

      Если ж откажут, я сам к вам приду и возьму себе деву;

      Может, твою, Ахиллес, иль – Аяксову, иль – Одиссея!

      Сам я приду и возьму! Но тогда на меня не пеняйте!..

      140 Ладно, об этом ещё побеседовать можем и после.

      Нынче же черный корабль мы на море священное спустим,

      Сильных гребцов изберём, и тельцов для святой гекатомбы,

      И отведём на корабль Хрисеиду, прекрасную деву.

      А капитаном пускай будет знатный ахеец совета:

      145 Идоменей, Одиссей Лаэртид, иль Аякс Теламонид,

      Или ты сам, Пелейон, быстроногий отважнейший воин!

      Действуй! И в милость склони Аполлона священною жертвой!»

      Грозно взглянув на него, отвечал Ахиллес быстроногий:

      «Царь, потерявший свой стыд! Ты мздолюбец с коварной душою!

      150