45-я параллель. Полина Жеребцова

из которой мы получили только небольшую часть.

      Предвечернее время неудержимо накатывалось вместе с гаснущим на горизонте солнечным диском.

      Я попыталась остановить поток мыслей, произнести ом-м-м-м-м и внезапно вспомнила, как впервые поняла, что колдовать плохо. В четыре года я услышала легенду о ведьме. Голос матери сливался с шумом осеннего ветра в родном грозненском дворе, где стояли кирпичные многоэтажные дома в виде буквы «П». Потом мама ушла по делам, а я осталась.

      Пожелтевший лист тополя притаился у моих ботинок. Схватив его, я закружилась, словно дервиш в неистовой пляске. Я кружилась с такой скоростью, что стала частью вихря и уже не могла остановиться.

      «Духи света, духи тьмы, приходите мне служить! – повелела я. А затем на меня снизошла идея, за которую я до сих пор испытываю стыд. Подув на сухой листок, я приказала невидимым помощникам: – Пусть завтра весь двор будет усеян мертвыми голубями!»

      Я перестала кружиться, уронила тополиный листик и как ни в чем не бывало побежала играть к подружкам.

      На следующее утро наш дом сотрясся от криков соседки Марьям:

      – Лена! Лена, ты посмотри, что случилось! Вай, вай! О Аллах!

      Мама выбежала во двор в ночной рубашке, босиком, а за ней и остальные жильцы нашего дома.

      Я никак не могла понять, отчего взрослые плачут и причитают. Встала с кроватки и вышла следом за матерью.

      – Ночью был ураган! – сокрушались соседи. – Вихрь накрыл город! Упали большие деревья!

      – Птицы! Птицы! – кричала тетушка Марьям. – Птицы мертвые!

      – Какие птицы? – удивилась я, потому что успела позабыть о своей игре в злую волшебницу.

      Мама была расстроена:

      – Десятки голубей мертвы… Их тела раскидало по дорожкам, у гаражей, на клумбах…

      – Это… – я осеклась от ужаса. – Это сделала я! Обещаю, что больше не буду колдовать!

      – Не мели чушь! Это просто ураган, – строго сказала мама.

      Она так и не поверила мне, назвав чистосердечное признание детскими фантазиями. Будь это действительно так, мне бы легче жилось на свете. Теперь, покупая хлеб и подкармливая голубей, каждый раз я пытаюсь вымолить прощение за свою неоправданную жестокость.

      Тени от желтоглазых фонарей легли на дорогу, и мы проехали очередной блокпост, чтобы оказаться в Ставрополе, в частном доме, который заранее взяли в аренду на Пятачке.

      Ставропольский Пятачок – это место в районе Нижнего рынка, там маклеры и зазывалы предлагают аренду и продажу жилья.

      Внутри съемного дома мы ни разу не были. Внесли оплату за два месяца и получили ключ от старого амбарного замка.

      – Там тепло? – спросила я хозяйку.

      Хозяйка, крупная женщина лет пятидесяти, ответила скороговоркой:

      – Пол бетонный. Печка есть. Не пропадете.

      У нее не нашлось времени показать жилище изнутри.

      Я помнила, что дом находится в районе Нижнего рынка, недалеко от магазинчиков, торгующих алкоголем, и гостиницы «Интурист». Жилье в этих местах