45-я параллель. Полина Жеребцова

ничего комичней экстремальной ситуации. Если нас не убьют, будет над чем пошутить. Юмор превыше всего и является главным и основным атрибутом выживания.

      Солдаты бестолково тыкали оружием в коробки и пакеты, а затем наугад распороли ножом полипропиленовый мешок, и оттуда вместе с другими вещами вывалился мой черный бюстгальтер. Бюстгальтер как добыча повис на дуле автомата.

      – Пиратский флаг! – хихикнула мама. – Йо-хо-хо и бутылка рома!

      Солдаты смутились.

      Асхаб, как и положено праведному мусульманину, отвел глаза, а кошки, почувствовав запах людей, выразили протест.

      – Мяу! Мяу! – раздались их недовольные голоса.

      Солдатик, похожий то ли на бурята, то ли на удмурта, вскрикнул:

      – Кто здесь?! Руки вверх!

      Поскольку военный резко сделал шаг назад, бюстгальтер с дула автомата улетел в глубь кузова и затерялся среди мешков с книгами.

      – Кошки! – сказала я.

      – Кошки?! – возопили солдаты, а затем развернулись и стремглав побежали в свой каменный шалаш.

      – Я же говорил… – зашептал Асхаб. – Кошек на моей памяти еще никто не провозил…

      – Какая у тебя память? Сколько тебе лет? – зашикала на него моя мама.

      – Двадцать семь! – гордо ответил Асхаб. – В этом возрасте у моего отца было шестнадцать детей.

      Назад солдаты возвращались торопливым шагом, а за ними вальяжно, покуривая сигарету, шагал командир в роскошной шапке.

      Мама поджала губы, что свидетельствовало о явном признаке недружелюбия, а я попыталась ослабить платок, чтобы высвободить прядь волос и таким образом избежать дополнительных вопросов по религии.

      – Кошки, значит? – Командир в голубом камуфляже смотрел нам прямо в глаза.

      – Показать? – спросила мама.

      – Естественно! – недобро произнес он.

      Солдаты встали по стойке смирно.

      Я сдвинула поклажу на край кузова, и мама начала распутывать проволоку. Белый ящик был примотан к коричневому, а внутри сидели наши питомцы. Переплетенные между собой алюминиевые нити нехотя поддались, мама сдвинула верхний ящик, и столпившиеся вокруг люди увидели Одуванчика, Полосатика и Карину, трех кошек, которых мы не смогли бросить, когда решили уехать из Грозного.

      – Правда кошки!!! – загалдели солдаты. – Зачем вы их везете?

      – Они нам как дети, – объяснила я, вытаскивая за шкирку трехцветную Карину.

      – Полюбуйтесь. – В разговор, забрав у меня кошку, вступила мама: – Это Карина! Котенком она оказалась в недостроенном десятиэтажном здании, в котором рухнули лестничные проемы. Кричала шесть дней. Жильцы нашего района желали ей смерти, поскольку хотели спать. Я, дочка и сосед-чеченец спасли малютку.

      Мама, закончив рассказывать, вручила кошку командиру. Карина сразу обновила его камуфляж острыми когтями, а я едва смогла скрыть громкий смех за якобы внезапно начавшимся приступом кашля.

      – Одуванчик. – Мама вытащила следующую кошку. – Как видите, блеклая и физиономия у нее страшная, но вы не волнуйтесь.