Наследник. Андрей Виноградов

такой в чистом виде фатализм».

      «Хорошо, сама подскажу. Только ведь ты все одно подсказку мимо ушей пропустишь».

      «Я и говорю: фа-та-лизм».

      «Говорите, сударь, говорите…»

      «А вздох у тебя вышел превосходный, по первому разряду вздох. Академический, я бы так о нем выразился».

      «Чай не на сериалах ваших современных учились».

      «Мои поздравления. Правда, сериалы – совсем не мое».

      «В свою очередь – мои поздравления».

      «Принято».

      «Как-то резко сказал».

      «Мягко принято. Так лучше, мама?»

      «Другое дело».

      «И другое кино».

      «Не можешь остановиться?»

      «Уже».

      «В таком случае удачи вам, пан Непутевость».

      «Что за высокопарное приседание, шляхетна пани?»

      «Почему сразу отсылки к Польше? А что, если я имела в виду Чехию?»

      «Непутевость – чешское имя?»

      «Интернациональное. И не имя, а тип поведения, компот из сумасбродства, глупости и упрямства».

      «Судьба».

      «Не утешай себя. Говорю же – компот».

      «Ты прямо как механический пресс».

      «И пан Неучтивость тоже».

      Сегодня особая пятница. Утро тягучего ожидания. Поэтому я слегка сам не свой. Мама об этом знает и вся из себя либеральная. Скажем, больше обычного.

      «Ох уж…»

      «Ох. Уж».

      О том, чего я жду, чуть позже. И это точно не возвращение Дяди Гоши. По правде сказать, мне сейчас не до него, пусть и родственник, и дни наши мы коротаем под одной крышей. Не о нем история. Впрочем, с какого ракурса посмотреть. Если с правильного, то его тоже зацепит.

      Дядя Гоша нынче не торопится. Вот и славно. Хорошо бы еще в подъезде не нагадил, цены бы ему не было. Не нравится ему, видите ли, на улице нужду справлять, если погода кривляется. Оно хорошо, конечно, что никто из жильцов нашего подъезда не увязывает его «грешки» со мной, однако гадают весьма настойчиво. Но так уж устроен мой маленький мир, необычно встроенный в необъятно большой, что никакие тропы не приведут бедолаг к моей двери. Потому как не квартируют в нашем строении доктор Ватсон с его гениальным компаньоном. Порознь эти персонажи наличествуют: есть доктора – кожник, искусствовед и несколько разнокалиберных бизнесменов. У последних, может статься, есть компаньоны, но вряд ли из докторов. Мне кажется, что доктора – любого профиля – с бизнесменами не часто общаются, если только по долгу службы, нуждаются в чем или пытаются что-то продать. И между собой у докторов тоже не всё просто. Кожник с искусствоведом, к примеру, совершенно не стремятся к сближению. Хотя искусствовед, я знаю, тяготеет к поделкам из бересты. Тоже по сути кожа, только у дерева. Все-таки искусство – дело тонкое, соткано из нюансов. А кожнику, наверное, грибники ближе по духу. Кожник попроще. Сомневаюсь, что Дядя Гоша исходил из боязни навредить нежно организованной личности человека искусства, когда облегчался, подлец, на коврик кожника. Хотя, с другой стороны, выбирал, наверное, – двери-то докторов рядом. Ор был безумный! Шум, гам до крыши! Пытались