Наследник. Андрей Виноградов

самом деле, чего тяну? Ну и дал.

      Знай я, что мой этноизменчивый собеседник, он же эксперт по Давиду, так обрадуется моему резиновому подношению – ну чисто дитя! – давно бы сбагрил надувное чудовище. И обусловил бы действие проставлением со стороны одаренного. Ну да ладно, – рассудил. – Сойдет и так. К тому же об алкогольных предпочтениях узбеков я не знал ровным счетом ничегошеньки. Но и в просветление не спешил.

      – Не бэушная? – вдруг откликнулся дворник подозрением на мое благодушие.

      Чудак-человек, кто ж тебе правду скажет. Тем более черта с два проверишь. Я представил себя в очереди к гинекологу с надувной барышней на коленях и развеселился.

      – С ума сошел? Ну, рассмешил…

      – Не врешь?

      Правда – это обычно то, во что вы готовы поверить, будучи почти уверенным, что вас водят за нос. На основе этого наблюдения я и решил не врать.

      – Будешь первым, – твердо пообещал, не моргнув глазом. И побожился. Так принято у христиан. Особенно когда они лгут.

      Вспомнил как умащивал одноклассницу: «Один раз не считается, ну точно тебе говорю…» Не поверила, не убедил, сам трусил до тахикардии. Однако с тех пор много чего куда утекло, нынче я в иной лиге. В лиге убедительных жуликов. Сейчас бы одноклассница точно не устояла.

      – А спасибо?

      – Благодарю.

      Слово сопроводил поклон. Весьма недурно, отметил я про себя, с достоинством.

      – Где стиль подцепил?

      – Манеры – это тебе не чесотка.

      – Согласились.

      Меня больно кольнула догадка, которую дворник тут же и подтвердил. По собственной воле. Без понуканий типа «колись»:

      – Зяма контрамарку в театр дал. Я ему с перестановкой в спальне помог.

      «Зяма! Да ты, как я посмотрю, не только жлоб, но и сволочь!»

      – Повезло… Это тебе подарок вышел к ватан химоячилари куни. Или на него. Прости уж, не знаю, как правильно.

      – Чего сказал-то? Сам понял?

      – К Дню защитника Отечества, сказал. По-узбекски. У вас, узбеков, День защитника Отечества, я так понимаю, в январе. Не парься, я проверил.

      – Ну ты даешь… Я бы скорее на День химика подумал.

      – Химоя, деревня, а не химия. Язык учи, узбек хренов.

      – А ты откуда узбекский знаешь?

      – Так из нас двоих я единственный узбек и есть. Только в отличие от тебя, чучела, маскируюсь лучше. Чернов, если ты не в курсе, исконно узбекская фамилия. Хотя и склоняет к Африке. Но это ложное склонение.

      Я мог бы продолжить, не ведая наперед, куда заведет меня очередной экспромт. Почему-то вдохновение посещает меня исключительно спонтанно. К тому же по таким вот идиотским поводам. А жду я его совершенно в иное время. Но вмешалась мама с настоятельной просьбой перестать выпендриваться. Как послушный сын (кому-то из нас двоих хочется считать именно так, и мне кажется, что она не права), – я внял.

      – Шутка насчет Чернова. Бери презент и наслаждайся, Давид… с ломиком.

      – А скажи, про Давида я это… удачно?

      – Уже