«По мостовой моей души изъезженной…». Владимир Маяковский

морду трамвая.

      В дом уйду.

      Прилипну к обоям.

      Где роза есть нежнее и чайнее?

      Хочешь —

      тебе

      рябое

      прочту «Простое как мычание»?

Для истории

      Когда все расселятся в раю и в аду,

      земля итогами подведена будет —

      помните:

      в 1916 году

      из Петрограда исчезли красивые люди.

1916

      Дешевая распродажа

      Женщину ль опутываю в трогательный роман,

      просто на прохожего гляжу ли —

      каждый опасливо придерживает карман.

      Смешные!

      С нищих —

      что с них сжулить?

      Сколько лет пройдет, узнают пока —

      кандидат на сажень городского морга —

      я

      бесконечно больше богат,

      чем любой Пьерпонт Мо́рган.

      Через столько-то, столько-то лет

      – словом, не выживу —

      с голода сдохну ль,

      стану ль под пистолет —

      меня,

      сегодняшнего рыжего,

      профессора́ разучат до последних иот,

      как,

      когда,

      где явлен.

      Будет

      с кафедры лобастый идиот

      что-то молоть о богодьяволе.

      Скло́нится толпа,

      лебезяща,

      суетна.

      Даже не узнаете —

      я не я:

      облысевшую голову разрисует она

      в рога или в сияния.

      Каждая курсистка,

      прежде чем лечь,

      она

      не забудет над стихами моими замлеть.

      Я – пессимист,

      знаю —

      вечно

      будет курсистка жить на земле.

      Слушайте ж:

      все, чем владеет моя душа,

      – а ее богатства пойдите смерьте ей! —

      великолепие,

      что в вечность украсит мой шаг,

      и самое мое бессмертие,

      которое, громыхая по всем векам,

      коленопреклоненных соберет мировое вече, —

      все это – хотите? —

      сейчас отдам

      за одно только слово

      ласковое,

      человечье.

      Люди!

      Пыля проспекты, топоча рожь,

      идите со всего земного лона.

      Сегодня

      в Петрограде

      на Надеждинской

      ни за грош

      продается драгоценнейшая корона.

      За человечье слово —

      не правда ли, дешево?

      Пойди,

      попробуй, —

      как же,

      найдешь его!

1916

      Себе, любимому, посвящает эти строки автор

      Четыре.

      Тяжелые, как удар.

      «Кесарево кесарю – богу богово».

      А такому,

      как я,

      ткнуться куда?

      Где для меня уготовано логово?

      Если б был я

      маленький,

      как Великий океан, —

      на цыпочки б волн встал,

      приливом ласкался к луне бы.

      Где любимую найти мне,

      такую, как и я?

      Такая не уместилась бы в крохотное небо!

      О, если б я нищ был!

      Как