Он говорит. Владимир Березин

тех, кому про это ещё не рассказала Рената Литвинова.

      Итак, меня окружали светские люди, и я, увидев знакомого воротилу шоубизнеса Б., решил спрятаться за его могучим торсом. Он, судя по всему, чувствовал себя как рыба в воде.

      А его спутница мне сказала, что окружающее – вовсе не светская жизнь. Светская жизнь начнётся ровно через час (она посмотрела на часы), и я сразу это пойму.

      Тогда я начал то и дело глядеть на часы. Другие гости тоже то и дело посматривали на часы, и это несколько нервировало гостей-евреев.

      И правда, как только прошёл час, началась светская жизнь. Прямо перед нами встали два человека, и один быстро и сурово спросил другого:

      – Ну-с, а вы чем знамениты?

      Тот замямлил сначала, но всё же как-то отбился.

      И сразу же мой сосед справа обратился ко мне по-французски.

      Но ведь русского писателя хуй собьёшь с панталыку. Потому что один писатель завсегда помогает другому, даже если и дохлый. Писатели вместе – страшная сила. Оттого я, не слушая вопроса, сразу произнёс с иронией и вальяжностью:

      – Eh bien, mon prince. Non, je vous préviens, que si vous ne me dites pas, que nous avons la querre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocités de cet Antichrist (ma parole, j'у crois) – je ne vous connais plus, vous n'étes plus mon ami…

      Некоторые подумают, что дело после этого было в шляпе. А вот и нет. Франкофон сразу стал приставать к очень красивой девушке и показывать ей какие-то ветеранские документы о том, что он герой, покалеченный в сражениях. Мне стало сразу безумно завидно. Ну-ка, думаю, сейчас спрошу у него, в каком полку, типа служили – и станет ясно, что не зря я провёл боевую молодость в кавказских войнах. И понятно, красавица, стоящая напротив, заинтересуется.

      Ну, спросил, как дурак. А он начал частить названиями на глобусе, а под конец говорит:

      – А вообще надо ещё за войну с Польшей документы получить…

      И по всему выходило, что у него командир полка был по фамилии Пожарский, а замполитом – Минин К. И.

      Нет, думаю, чужой я на этом празднике жизни.

      И в этот момент одна интересная дама принесла мне анкету.

      Она заглянула мне в глаза и сказала:

      – Я сразу поняла, что это – вам.

      Впрочем, воротиле шоу-бизнеса тоже перепал экземпляр.

      Оказалось, что это анкета, посвящённая половой жизни.

      Первая же строчка выглядела унизительно. Там надо было вписать возраст рост и вес. На всякий случай я убавил всего на десять, но настроение было испорчено.

      Для начала меня спросили, сколько у меня было женщин. Я оглянулся воровато – воротила шоу-бизнеса в этот момент закатил глаза к небу, зашевелил губами, заморгал, и, скривившись, в отчаянии махнул рукой.

      Что-то во всех идущих дальше вопросах было психотерапевтическое и напоминало утешение Тютчева собственной дочери: эх, девушка, видали мы много других вещей получше счастия.

      Анкета спрашивала: “Сколько половых партнёров у вас будет завтра? А через два дня? А через месяц? А через год? А через десять? А двадцать? А пятьдесят? А?”

      Сначала я с надеждой написал везде единички, потом, правда, оказалось, что это общий зачёт, и всё надо суммировать,