Он говорит. Владимир Березин

что на всяком празднике есть такая женщина, которая как бы не участвует в общем веселье, но знает о присутствующих всё.

      Если выпить с такой женщиной, то она совершенно бескорыстно, и в беспощадных, залипающих навсегда в память формулировках, расскажет все тайны мироздания.

      Мы разговорились, и она отчего-то вспомнила, что туризм – настоящий туризм, с рюкзаками и ледорубами, консервирует людей. А именинник и другой наш однокурсник в тот год держали компанию, занимающуюся путешествиями. Да и сами они, выйдя уже из студенческого возраста, ездили туда-сюда с рюкзаками и лодками. И вот, по словам этой женщины, встретившей их после нескольких лет разлуки, они практически не изменились. Она была права – ведь и я с посетителями дачи не виделся лет десять. И те туристы, что были среди них, действительно не изменились.

      Мы выпили стакана по три вина, прежде чем моя собеседница продолжила свою мысль:

      – А вот те, кто в бизнесе, напротив, меняются сильно. Глаза светлеют.

      Затем она сказала:

      – А знаешь, как банкиры в нашей компании в девяностые покупали друзей? Тогда, в голодный год, банкиры покупали друзей в несколько приёмов. Сначала они покупали пару больших бумажных пакетов с углём для мангала. Это тогда было роскошью – ишь, уголь готовый… Потом грузили в машину эти пакеты, сам мангал и несколько сумок с шашлыком. Если хорошо расположить покупки в салонах двух-трёх машин (машины тогда всё ещё были редкостью), то там могло ещё уместиться несколько будущих друзей.

      На месте банкиры позволяли будущим друзьям разжечь огонь и открыть бутылки.

      И, наконец, когда все друзья основательно выпьют (вот они уже и стали друзьями), то они начинали кричать банкиру:

      – Какой ты милый! Ты устроил нам праздник!

      А довольный покупкой банкир честно отвечал:

      – Не, это я себе праздник устроил…

      Но теперь, да, рынок друзей изменился.

      Немного.

      Чуть-чуть».

      Он говорит: «Мне сегодня приснился сюжет, который, наверное, мне кто-то рассказал.

      Или он как-то сам во мне сложился. Это история о том, как престарелая супружеская пара сидит за столом, звенят чайные ложечки, передай, пожалуйста сахар, дорогой, может ещё кусочек пирога… И тут выясняется, что он уже тридцать пять лет принимал её за её же собственную сестру. Тут можно много что добавить – и повествование встанет на развилке – то ли из этого получается добротная мелодрама или что-то вроде такого рассказа “Между рейсами” американского писателя Фицджеральда.

      Мне жизнь подсовывает этот сюжет с утомляющей частотой.

      Как-то покойная бабушка рассказывала, что всю жизнь делала своему мужу яичницу-глазунью.

      Из года в год.

      Но как-то заболела, и он сделал эту яичницу сам. Оказалось, что он ненавидит глазунью, и много лет нахваливал её из любви к жене.

      При этом положение усугубляло то, что был он человеком чрезвычайно известным, приближённым к первым лицам государства, можно сказать, был