Старец Арсений Пещерник, сподвижник Иосифа Исихаста. монах Иосиф Дионисиатис

что не следует оставлять без внимания тактику этого великого подвижника. Сам он проводил жизнь в сухоядении и всенощных бдениях, но предпочтение отдавал блаженному послушанию и отсечению своей воли, находясь в единогласии со светильником маленькой киновии данилеев старцем Даниилом и сонмом всех преподобных и богоносных отцов, согласно исповедующих, что без послушания мы строим на песке, какой бы суровой ни была наша жизнь.

      В уже упоминавшемся письме старец Иосиф описывает свое первое духовное видение, когда он приобрел непрестанную молитву. «Однажды, – говорит он, – случилось у меня много искушений». Однако Старец умалчивает о том, что представляли собой и насколько были велики эти «многие искушения», с которыми нас, как очевидец, познакомил отец Арсений. Единственное, что мы можем с удивлением констатировать, так это то, что он, по изречению псалмопевца, действительно прошел сквозь огонь и воду[32].

      Но Господь показал, что только через искушения и скорби надлежит нам войти в Царствие Божие[33], и отец Иосиф воспринял, как я говорил, первое великое Божественное посещение, «будучи голодным и изнуренным слезами», как сам пишет в своем 37-м письме.

      Послушание двух подвижников простому и святому старцу Ефрему

      «Наконец, – повествуется в 37-м письме, – мы нашли одного простого, доброго и беззлобного старчика, который дал нам благословение подвизаться, сколько это в наших силах, и исповедоваться у того духовника, который нам наиболее подходит». Этим старчиком был известный отец Ефрем-бочар, калива которого была посвящена Благовещению Божией Матери и находилась немного ниже известного исихастирия данилеев. Этот благой старец не замедлил постричь в великую схиму послушника Франциска, переименовав его в Иосифа.

      Было бы несправедливо умолчать о добродетелях этого святого старца Ефрема, и прежде всего о нестяжательности, любочестии[34], неприхотливости и как бы венце всех добродетелей – блаженной простоте, которую многие использовали, к сожалению, в корыстных интересах.

      Его главным рукоделием было изготовление бочек. Никогда и никому он не отказывал в помощи, как бы занят он ни был, и никогда ни с кого не требовал денег. С одной стороны, он был замечательным бочаром, а с другой – брал, сколько давали. Как следствие этого, старец день и ночь работал на других и поэтому меньше времени посвящал духовному деланию.

      Даже миряне узнали об этом и приходили к старцу за бочками. Вот он заканчивал бочку, и, несмотря на то что ее цена была тогда тысяча драхм, ему давали пятьдесят – сто драхм и спрашивали:

      – Хорошо, отец Ефрем?

      – Да-да, хорошо, спасибо.

      «Мы, – говорит старец Арсений, – сразу поняли, что здесь происходит. А потому однажды отец Иосиф подзывает меня и говорит: “Из-за этого рукоделия не только нарушается наше безмолвие, но и старец может пострадать от переутомления, потому что он по своему любочестию никому не может отказать. Помолимся сначала, отец Арсений, а потом спросим его, согласен ли он удалиться

32

Ср.: Пс. 65, 12.– Авт.

33

Деян. 14, 22.– Авт.

34

Τό φιλότιμο (греч). Описательно это слово можно перевести как великодушие, расположенность к жертвенности, презрение к материальному ради нравственного или духовного идеала. – Перев.