Черная стезя. Михаил Александрович Каюрин

мяса прямо сейчас. Вчера дела не позволили мне поужинать, а сегодня я вынужден забыть и про обед. Уже через пару часов я покину ваш гостеприимный город, – посетитель обнажил в улыбке золотой зуб.

      Негромкий, глуховатый голос с оттенком некоторой тайны прозвучал, видимо, достаточно убедительно, потому что официантка колебалась всего лишь какое-то мгновенье. Затем она, сверкнув загоревшимися глазами, кокетничая, с томным вздохом промолвила:

      – Персональный заказ до-орого вам обойдётся.

      – О, Валечка, вы – прелесть! Готов расплатиться за свой заказ по расценкам ресторана высшей категории, с солидными чаевыми! – мужчина громко рассмеялся. – И кроме этого, обещаю вам, что в следующий приезд я обязательно отправлюсь в ресторан, но только вместе с вами!

      – Ловлю вас на слове… – женщина примолкла на секунду, – незнакомец.

      – Ой, простите, забыл представиться: Геннадий Петрович Сладков.

      – Вам придётся подождать, Геннадий Петрович. Ваше мясо будет готово через сорок минут.

      – Я умею быть терпеливым и ждать своего часа, – недвусмысленно ответил Сладков, заглянув в увлажнившиеся глаза Валентины. – Отведаю пока пивка.

      Геннадий Петрович направился к бочке. Миролюбов уже наполнил свои кружки и сидел за столом с другом.

      – Интересный хлюст, – заметил он, кивком головы указав на Сладкова. – Ужом вьётся вокруг нашей Вальки, умасливает ей мозги.

      – Молодец, мужик. Талантливо работает. Учись, Сано, как надо заводить знакомство с женщинами. Пять минут – и женщина растаяла.

      – Бабский угодник, сразу видно, – с пренебрежением отозвался о посетителе Миролюбов.

      Между тем, Сладков с завидной проворностью справился с сифоном и двигался с двумя наполненными кружками в их сторону.

      – Привет, мужики, – бодрым голосом произнёс он, остановившись в шаге от них. – Вы позволите составить вам компанию?

      Друзья переглянулись в недоумении, удивляясь странному желанию мужчины. Рядом было два свободных столика, и вторжение в незнакомую компанию можно было расценить как наглость. Но добродушная улыбка и непринуждённый тон Сладкова подкупающе подействовали на друзей.

      – Не привык, понимаете, пить в одиночестве, – улыбнувшись ещё шире, произнёс Геннадий Петрович. – Кружка пива, как мне кажется, всегда требует собеседника.

      – Присаживайся, если скука одолевает, – с неохотой ответил Миролюбов.

      Мужчина поставил кружки на стол, выдвинул стул, грузно приземлился.

      – Какая там скука? – поднося кружку ко рту, сказал Сладков. – Кручусь, как белка в колесе.

      Он приложился к кружке, прикрыл глаза от приятного предвкушения, затем с жадностью отпил несколько глотков.

      – Всё лето мотаюсь по округе. Выискиваю, вынюхиваю, выбиваю. Стройка набирает обороты, и меня раскручивают вместе с этим маховиком. Черт бы подрал эту стройку!

      Любознательный Надеждин не удержался, спросил:

      – Снабженец что ли?

      – Он самый. Только раньше я был свободный работник,