Черная стезя. Михаил Александрович Каюрин

на полати и затих. Больше всего он опасался, что в школе про драку узнают сестры и сообщат матери. Тогда она точно уж выпорет его. Но ремня Ванька не боялся, хотя испытал его на себе всего лишь один раз в жизни. Пугало другое. Что, если этот Сова расскажет всё брату? Как тот поступит? Вызовут мать в школу? Заведут дело в милиции? Что вообще будет ему за драку? А может, Сова не станет жаловаться? Может, тот же Пашка Мерзляков посоветует ему помолчать? Сова ведь слушается Пашку, потому что всегда прячется за его спину.

      Ванька лежал на полатях и перебирал все варианты исхода дела.

      «Будь, что будет, – решил он после долгих размышлений. – Ничего уже нельзя изменить, да и не нужно. Сова схлопотал поделом. Отец мой ни в чём не виноват, мать так говорила. Его оклеветал такой же человек, как этот Сова, подлый и трусливый. Значит, юшку я ему расквасил справедливо. Врать непозволительно».

      Промелькнувшие в голове последние два слова вдруг напомнили Ваньке о дяде Симе – директоре завода, который разъяснял ему однажды разницу между враньём и лукавством. Эти два слова – «врать непозволительно» – врезались ему в голову на всю жизнь.

      «Надо будет навестить его, – подумал Ванька. – Ведь обещал же я заглядывать к нему хотя бы изредка, а сам не исполняю своё обязательство. Выходит, трепло я после этого, два года уже не появлялся у дяди Сима. Может, помощь ему какая-нибудь требуется, а я и не знаю? Завтра же схожу. Расскажу и про отца, и о драке с Совой. Послушаю, что он мне скажет в ответ. Ему можно верить, потому что дядя Сим – умный и справедливый. Не зря же ему доверили командовать целым заводом! И ещё его надо спросить о Боге. Что думает о нём дядя Сим? Почему одни люди верят в то, что Бог существует, а другие нет. И могут ли ошибиться в суде, посадив невинного человека в тюрьму? На целых десять лет».

      После этого мысли Ваньки резко перенеслись в будущее.

      «Это что же получается? Когда отец вернётся из тюрьмы, мне будет… двадцать три года?! К тому времени я уже окончу школу, отслужу в армии и вернусь домой? А, может, случится и так, что мы даже вернёмся домой одновременно. Может даже, будем ехать в одном поезде! А что? Вдруг меня отправят служить в те места, где сейчас отец отбывает срок? Мы спишемся с ним и вернёмся к матери вместе. Вот будет радость-то для неё»!

      Размышления Ваньки прервали вернувшиеся из школы сёстры. Он замер и не высовывал головы с полатей, полагая, что, если им стало известно о драке, они сразу же проговорятся.

      – Вань, ты дома? – послышался внизу голос Василисы.

      «Ну, всё, сейчас прицепятся, – подумал Ванька с неудовольствием. – Что я им скажу?

      – Ты чего затихарился? – задала вопрос уже Фрося. – Слазь давай. Обедать будем. – Она принялась переодеваться.

      «Не знают», – с облегчением отметил про себя Ванька и, наконец, подал голос:

      – Что ты раскудахталась, как курица. Согреешь суп – слезу, а так, чего под ногами путаться друг у дружки?

      – Ишь ты, барин выискался! Согрейте ему суп, вскипятите чайник, а он, так и быть, соизволит пообедать, –