Идентичность. Леонид Подольский

не без юмора», – отметил про себя Лёня, смягчаясь, и снова молча кивнул.

      За столом после нескольких рюмок Василий Илларионович, он же Вася, преобразился:

      – Вот скажите мне, куда мы идем?

      – Куда мы котимся, как говаривал наш знаменитый генерал Книга²⁰⁶, – спьяну ляпнул Лёня.

      – Вот именно, куда мы котимся? – подхватил Лисицын. – Захожу я, значит, в туалет в ЦК…

      – Вася, рано еще о туалете, – забеспокоилась Светлана.

      – В самый раз. Я без пошлости. ЦК, вы представляете, организация серьезная, можно сказать, наиважнейшая. Сакральное место. Как храм. И люди ходят в ЦК непростые. Директора, профессора, академики, работники идеологического фронта, писатели… И вот: стишки на стене. Прямо над толчком. Кому-то же понадобилось написать:

      «Писать на стенах туалета,

      Друзья мои, не мудрено.

      Среди г-вна мы все поэты.

      Среди поэтов мы – г-вно»,

      – с выражением прочел он. – Ведь рисковали карьерой ради этих стишков…

      – У нас, – Светлана работала в горкоме комсомола, – и похлеще пишут. Тоже в туалете.

      «Надоело мне в Рязани

      Танцевать с тобой кадриль.

      Милый, сделай обрезанье

      И поедем в Израиль».

      – Вот, вот, – подхватил Василий. – А вы говорите «народ».

      – И насчет Ленина мода пошла к юбилею²⁰⁷. Представляете, сидят инструктора и соревнуются, кто кого переплюнет. Всякие кровати «Ленин с нами», духи «Запахи Ильича» или там мыло «По Ленинским местам».

      «А в соседнем доме сейчас сидит с женой Брежнев и тоже рассказывает анекдоты: «Министр обороны объезжает вой-ска перед парадом. Останавливается перед десантниками. «Здравствуйте, товарищи десантники!», «Здравствуйте, товарищ министр обороны!» Едет дальше. – «Здравствуйте, товарищи танкисты!» – «Здравствуйте, товарищ министр обороны!» – «Здравствуйте, товарищи чекисты!» – Долгое молчание. Потом: «Здравствуйте, здравствуйте…» – припомнил Лёня, но рассказать вслух не решился.

      Все хорошо было в тот вечер. Леонид, захмелев, уже не помнил, что Василий сказал вроде бы что-то обидное и что, может быть, именно он виноват был в том, что не разрешили печатать папину книгу и что именно из-за него у папы могли начаться неприятности. Напротив. «Какие теплые, приятные люди», – думал он теперь. И уже собрался было уходить, голова чуть-чуть кружилась, и в ногах он ощущал легкую неуверенность, когда Василий, то есть Валечкин брат и его почти уже родственник, преподнес ему главный сюрприз.

      – Мы вот что. Подумали и решили, что лучше вам учиться в аспирантуре в Москве. В Институте сердца, например.

      Лёня ошалело посмотрел на Лисицына.

      – Ты меня еще не знаешь, – гордо сказал тот, пожимая крепко руку.

      – Он все может, – заверила Светлана, жена.

      Валечка вышла проводить Лёню до подъезда. В лифте они долго-долго целовались.

      – Ну, как мои родственники? – поинтересовалась