Другое. Сборник. Антон Юртовой

укоров,

                                                   оскорблений,

      не разглядеть дорог

                                      в тугих извивах

      и трелей не расслышать

                                          соловьиных.

      •

      Уму, дерзнувшему не доверять святыням

      и – никогда ни в чём

                               не изменять

                                    себе и мировым основам,

      я подаю теперь ладонь —

                                 как демон истины,

                                       немытой и суровой.

      •

      В рассеянных закатах запоздалых

      случится ли, что в радость иль к печали

      хоть для кого-нибудь,

                              кто наважденьями

                                                     ещё не свален,

      вдруг отзвучит и этот мой,

                                    не тронутый оковами

                                            и не лукавый стих?

      •

      Я избегал сует и славословий.

      Что мне до них?

      Лишь то порой тревожит,

      что

          меня,

                быть может,

      заметить некому,

      что спесь людей изгложет

      и то, над чем я размышлял и —

                                               что и как

                                            успел и смог

                                                         сказать

                                                           впервые,

      рассеют

            по своим строкам

      бойцы поэм и повестей

                                           иные.

      •

      Так водится: и лучшее и худшее

                                              из нашего

                                              без умыслов

                                                           крадут

      и позже

               за таких,

                          как мы,

                                   легко

                                        сойдут.

                                         Конец

      Другое

      Серебристая дымка

      юных снов и мечтаний

      зазывала меня

      в бесконечную высь.

      В жизни выпало мне

      воли будто б немало,

      но хотела душа

      над собою взнестись.

      Исходил я дороги,

      по которым согласно,

      беззаботно и шумно

      ровесники шли.

      И вот понял сейчас,

      что искал я напрасно

      перекрёсток большой,

      остановку в пути.

      Было трудно порой,

      неуютно, немило

      в одиночку брести

      без надёжных примет.

      Сам себе я порою

      становился постылым,

      убежать бы хотел

      от