Жернова. 1918–1953. Книга одиннадцатая. За огненным валом. Виктор Мануйлов

отдал бы его в обозники или в хозвзвод: кому-то и там надо служить. Ну, а уж коли оказался в роте…

      – Я вот тебя зачем вызвал, – начал издалека Красников, не зная, как подступиться к главному. – Как у тебя со службой? Ты говори, не стесняйся.

      – Благодарю вас, товарищ лейтенант, у меня все в порядке, – тихо ответил Дудник, не поднимая глаз.

      – Ну вот – обмундирование… Что там, по твоему росту не могли подобрать? Есть же там маленькие роста. Я прикажу старшине…

      – Мне дали такое, сказали, что других нету.

      Дудник подергал подол своей гимнастерки двумя пальцами, будто доказывая этим правоту своих слов.

      – Мда-а… Ну а до войны-то… до войны ты кем был?

      Дудник закусил нижнюю губу, еще глубже сунул руки в колени, ссутулился и стал похож на провинившегося мальчишку; но вдруг вскинул голову, произнес с кривой усмешкой, глядя в глаза Красникову потухшими, но умными глазами:

      – До войны, товарищ лейтенант, до плена то есть, я исполнял должность командира погранотряда в звании подполковника Рабоче-крестьянской Красной армии. Не похоже?

      – Не похоже, – честно сознался Красников. – Я думал, что вы вообще не офицер. – И, желая как-то сгладить неловкость, добавил: – Выходит, мы с вами коллеги в некотором роде: я до войны учился в погранучилище. Закончить, правда, не успел.

      Дудник сочувственно покивал головой и снова поник, съежился, будто не он только что с вызовом и горечью отвечал на докучливый вопрос лейтенанта.

      – Ну, хорошо, – поднялся Красников. – Вы можете быть свободны. Я распоряжусь, чтобы вам подобрали обмундирование по росту.

      Не мог же он, в конце концов, допустить, чтобы ему прислуживал бывший подполковник. Так и остался Красников без ординарца. Впрочем, Камков с Федоровым взяли заботу о своем командире на себя по собственной инициативе, так что нужда в ординарце отпала сама собой.

      И вот бывший подполковник Дудник стоит перед лейтенантом Красниковым. На нем короткий ватник, измазанный глиной, на шее немецкий автомат, за брезентовый ремень засунуты две немецкие гранаты с длинными деревянными ручками. Вид вполне бравый, но глаза все так же щупают землю. Непонятно, правда, куда делась его винтовка, но Красников не стал выспрашивать: и не дело это командира роты, и не столь уж важно, чем этот Дудник будет убивать немцев.

      – У меня к вам вот какая просьба, – произнес Красников, стараясь поймать ускользающий взгляд бывшего подполковника. – Возьмите двоих бойцов, пересеките лесок и выясните, что у нас делается в тылу. Если будет возможность, установите связь со вторым эшелоном. Короче, на ваше усмотрение. Если есть опасность окружения или удара с тыла, сразу же дайте знать. Вопросы будут?

      – Никак нет, товарищ лейтенант. Я все понял. Разрешите выполнять?

      – Да-да, конечно. Кстати, захватите с собой вот этих двоих пленных, постарайтесь передать их нашим. Если не получится… Короче говоря, действуйте по обстановке.

      Дудник повернулся и потрусил