Любовники. Юлия Добровольская

должен быть обязательным и пунктуальным, – ответила Дина, глядя прямо перед собой.

      Она разглядывала проходящую мимо публику, новый – взамен старого плюшевого – расписанный красками занавес, стильные светильники: кинотеатр открыли совсем недавно после ремонта.

      – А как же женские слабости, капризы? – Не унимался Константин Константинович.

      – Ну, кому нравится, пожалуйста.

      – А вам не нравится.

      – Мне нет.

      – А что вам нравится?

      – Мне?.. Естественность.

      – И прямота.

      – И прямота.

      – И как оно, получается так жить?

      – Получается.

      – Не тяжело?

      – Наоборот, очень легко.

      – Правда? – Не переставая улыбаться, спросил преподаватель.

      Но тут свет начал медленно гаснуть, усилился шум от усаживающихся поудобней и спешащих занять свои места зрителей. Динин спутник близко наклонился к её уху и сказал:

      – Вы меня заинтриговали. Можно мы продолжим позже?

      Дина повернулась к нему. Вспыхнул свет на экране. Лицо преподавателя было совсем рядом в сгущающейся темноте, и сейчас оно было особенно эффектно: правильные крупные черты лица подчёркнутые односторонним освещением, мерцающие блики в глазах, очень внимательный, но мягкий и волнующий взгляд, губы, приоткрытые в полуулыбке.

      – Можно, – сказал Дина и отвернулась к экрану, но видела краем глаза, что Константин Константинович продолжает наблюдать за ней.

      Тогда она спокойно посмотрела ему в глаза. Тот улыбнулся, опустил взгляд и тоже сел лицом к экрану.

      Продолжение вечера

      Они с трудом протиснулись в двери кафе сквозь большую толпу желающих попасть внутрь. Даже поняв, что эти двое идут без очереди не по причине нахальства, а потому, что швейцар сделал им приглашающий знак, стало быть, у них или места забронированы, или мало ли, что ещё – даже несмотря на это, страждущий народ не выказал энтузиазма, чтобы расступиться и пропустить счастливчиков.

      Дина и Константин Константинович подошли к стойке гардероба, кавалер принял у дамы плащ, разделся сам и сдал вещи.

      Дина поправляла у зеркала причёску и увидела, как к ней приблизился преподаватель и тоже поправил свои роскошные волнистые воронова крыла волосы, проведя по ним, как расчёской, сперва одной пятернёй, потом другой, одёрнул пиджак. Но при этом он смотрел в зеркало не на себя, а на Дину.

      Дина повернулась к Константину Константиновичу.

      – Вы были так уверены, что я соглашусь пойти с вами в кафе?

      Он, улыбнулся и, пытаясь быть игривым сказал:

      – Нет, не был. Я даже не был уверен, что вы вообще придёте.

      – Но билеты купили и места заказали… Ну, билеты, положим, можно продать, а залог в кафе ведь не возвращают.

      По-прежнему улыбаясь, Константин Константинович потупил взор:

      – Если бы вы не пришли, всё остальное меня уже не огорчило бы. – Он снова поднял глаза. – Плевать бы мне было на потерянные деньги.

      Дина ещё раз отметила про себя, как переменчиво