Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том пятый. Нелли Шульман

из коридора донеслась трель телефонного звонка:

      – Это не внутренний аппарат, а внешняя линия. Черт его принес, в Москву… – Роза велела себе собраться:

      – Ничего страшного. Он пропустил день рождения близняшек, он чувствует себя виноватым. Я объясню, что собираюсь на прогулку, попрошу перезвонить вечером. Вечером мы будем обедать на подводной лодке, в компании мистера Джона… – Роза усмехнулась. Длинные пальцы подняли отделанную балтийским янтарем трубку. Роза поставила торбочку на мраморный столик. Рука, невольно, нащупала нож, среди пеленок: «Слушаю».

      – Я на аэродроме Де-Кастри, милая… – ласково сказал Эйтингон, – через полчаса встречайте меня, с подарками…

      Темный силуэт опеля скрылся в поднявшейся, сырой метели.

      Наташа Юдина, негромко, сказала Розе:

      – Давайте мы с Ольгой понесем малышек. У вас Паоло, а фрау Констанца пусть идет первой… – Роза покачала головой:

      – Пусть идет, но девочки вряд ли согласятся… – пост охраны комплекса они миновали без труда. Опель завернул за поворот шоссе, Роза расстегнула дубленую куртку:

      – Натали, возьми племянника. Ольга и Констанца, присмотрите за близняшками… – она тронула Ольгу за плечо:

      – За руль сяду я. Товарищ Котов через четверть часа появится в комплексе… – увидев, как расширились глаза Констанцы, Роза, спокойно, добавила:

      – Держите детей, крепко. Дорога плохая, но машина вытянет… – опель, взревев, рванулся с места. Стрелка на приборной доске миновала отметку в сто двадцать километров, неумолимо, двигаясь дальше. Роза не думала о снеге, бьющем в лобовое стекло, о ямах и рытвинах, на узкой, едва расчищенной дороге, ведущей к бухте.

      Красивые руки, с маникюром цвета темной крови, уверенно сжимали руль:

      – Меня ждет Эмиль. Наши девочки не вырастут сиротами, мы не сгинем в Советском Союзе. Я зубами прогрызу путь к самолету, если понадобится, я пойду босиком по снегу. Я должна держаться, чего бы это ни стоило… – Роза посмотрела вниз, на скользкую, вьющуюся среди камней тропинку. В завывании ветра, она услышала лепет кого-то из дочерей:

      – Maman, maman… – в машине Паоло проснулся, но, снова оказавшись под курткой Розы, почувствовав знакомое тепло, и запах молока, мальчик успокоился:

      – Я хочу к маме… – запротестовал кто-то из близняшек. Роза вздохнула:

      – Ладно. Натали, помоги Констанце, а ты, Ольга, иди рядом со мной… – она не видела очертаний самолета:

      – Ольга сказала, что это гидроплан. Де Уинтер объяснил, что они замаскировали самолет. Конечно, гидроплан, они стартовали с подводной лодки. Де Уинтер, какая знакомая фамилия… – близняшки оттягивали руки, Паоло возился в шали.

      Прищурившись, Роза заметила слабый свет, в ноябрьских сумерках, почти у кромки моря. Шумели волны, она услышала впереди голос Констанцы:

      – У меня в сумке фонарик. Надо мигнуть Степану. Он мог не разобрать звука опеля, из-за ветра… – Роза, мимолетно, бросила