Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том пятый. Нелли Шульман

крови, он боролся с ручкой,

      – Но я лучше говорю, преподаватели меня хвалили за бойкость. Зачем я сейчас об этом думаю… – несмотря на промокшую одежду, руки словно горели огнем. Ладони покрывали свежие ссадины:

      – Одежда у меня, как и у всего десанта, приготовлена штатская. Я в военно-морском свитере, в джинсах. Надо все снять с себя, вплоть до белья. Начало ноября на дворе, я и десяти минут не протяну в воде… – Питер приказал себе:

      – Протянешь, и даже больше. На тренировках тебя готовили к такому. Ты должен делать свое дело…

      В отсеке, куда он не мог пока попасть, хранились подготовленные для десанта пять управляемых торпед класса «Колесница» и две малые подводные лодки. Каждая брала на борт пять человек. «Колесницы» несли по паре водолазов-диверсантов. Такую технику коммандо использовали для атак на немецкие порты, в оккупированной Франции и на тихоокеанском театре сражений:

      – В тропиках, мне было бы легче. В теплой воде можно дольше продержаться…

      Питер почти не чувствовал ног, по лбу тек пот. Он хорошо разбирался в устройстве субмарин:

      – Поврежденный отсек герметизируется, в нетронутые части лодки вода не поступит, но, кажется, и не осталось нетронутых частей…

      Советские торпеды разворотили не только рубку, но и машинное отделение. Субмарина не успела ответить на атаку. Питер помнил мигающие, зеленые огоньки на экране радара, невозмутимый голос капитана Сандерса:

      – Три впереди и одна идет за нами. Мы попали в ловушку. Забирайте десантников, майор Кроу, и немедленно отправляйтесь в торпедный отсек…

      Питер не спорил. Согласно полученным распоряжениям, задача десанта была важнее сохранения подводной лодки и экипажа. Он все еще боролся с заклинившей ручкой:

      – Я бы не смог так. Я не смог бы жить, зная, что из-за меня погибли родители Инге, и сейчас гибнет полсотни человек, в лодке. То есть не из-за Констанцы, а из-за того, что она может сделать. Но я уверен, что она не стала работать на русских. Констанцу никому, никогда не сломать…

      Питер увидел беленые домики шотландской деревни, аккуратные розы, в палисадниках, чаек, над серым морем:

      – Пусть они со Степаном уезжают в глушь. Правительство сменит им имена, поставит поселок под негласную охрану. Степан продолжить летать, она будет работать над вычислениями. Я должен вывезти ее отсюда, только для того, чтобы они, наконец-то, были счастливы…

      Питер почти успел выполнить приказ капитана Сандерса. В ушах зазвучал озабоченный голос моряка:

      – Лодка сзади странно себя ведет, разворачи…

      Заскрежетало железо обшивки, раздался оглушающий грохот, в рубку хлынула темная, смертная вода. Времени искать десантников не оставалось. Питера вынесла в коридор непроницаемая, яростная волна. Тело болело, однако он сумел, удержавшись на плаву, добраться до двери, ведущей к торпедному отсеку. Вода следовала за ним по пятам. Ручка, наконец, заскрежетала:

      – Мне