Подфлажник. Олег Михайлович Пустовой

клетку. Засуетившись, она прекратила нарезать овощи на салат «оливье», положила на стол нож и вышла из кухни в просторный коридор своей «чешки». Она давно уже, перестала встречать мужа по приезду из рейсов. Достаточно намаявшись с этим неприятным занятием в свои молодые годы, Залесская хорошо знала цену встреч и расставаний. В конце концов, муж сумел настоять на том, чтобы эти встречи и расставания происходили дома. Так ему было спокойнее за жену, особенно, когда эти встречи и расставания приходились на вечернее или ночное время. В любом случае, дома спокойней, да и дел много можно успеть переделать, не переводя зря времени на проезды и переезды по вокзалам. Вот и теперь ей почудилось, что это муж так быстро приехал, хотя знала его предварительный знак: два коротких звонка, после чего он сам открывал дверь своим ключом. Дверь открыл не муж. Дверь своим ключом открыл сын. Вытянувшись в рост и раздавшись в плечах, он казался совсем уже взрослым и с каждым годом всё больше становился похожим на отца. Сняв с порога форменную курсантскую шапку и, расстёгивая на ходу шинель, он с радушием в глазах поприветствовал мать и заискивающе спросил:

      – Муся, папка приехал?

      – Нет, сынок, – ответила Ирина, обнимая и целуя сына.

      Тогда второкурсники оставались на казарменном положении, проживая в экипаже, и Игорь не был исключением. Домой он появлялся редко, получая два раза в неделю увольнительную, а, иногда, ему давали сквозное увольнение с субботы по воскресенье и, он приезжал домой в субботу после обеда, уезжая в экипаж к 22.00 вечера в воскресенье. Теперь у него была уважительная причина, и он отпросился у старшины группы до утра – не каждый же день отец приходит из рейса?

      – Мам, я возьму машину и съезжу папку встречу, ага? – громко спросил Игорь, надевая гражданскую одежду в своей комнате.

      Ирина зашла в комнату сына и, поглаживая на голове его густой ёршик, стала отговаривать, с привычной материнской предосторожностью:

      – Сынок, я думаю, папка скоро сам будет дома, – она села в кресло и, любуясь повзрослевшим сыном, продолжила свою мысль: – Да и скользко на улице сейчас. Сначала я буду переживать за тебя, а потом за вас обоих. В конце концов, вы сможете просто разминуться. Ты, сына, лучше переоденься и айда на кухню да поможешь мне, ладно?

      Делая обиженную рожицу, Игорь не стал перечить матери, а переоделся в чёрные джинсы фирмы «Тор mеn», тёмно-синюю вельветовую рубашку на выпуск и послушно пошёл на кухню помогать матери. Доверив сыну нарезку маринованных огурцов и открыть банку зелёного горошка, Ирина стала умело раздевать от скорлупы варёные вкрутую яички. Мелко нарезая белок ровными кубиками, она то и дело, переводила взгляд на сына, беседуя с ним о делах в мореходке, потом снова отвлекалась на приготовление блюд. Отвлекаясь, она кинулась к холодильнику за колбасой и, возвращаясь на кухню, кинула отвлекающий взгляд в сторону стоявшего на серванте портрета. В деревянной рамке с золотистой каймой находился портрет Николая.