.

композитора. – Вы совершенно не думаете о певцах. Вам и в голову не приходит, что нам тоже может быть трудно. Будьте человечнее, подумайте о наших голосах, их надо беречь.

      – Музыка – священна. Когда я разговариваю со Святым Духом, мне нет дела до ваших голосов! – сурово отвечал неумолимый Бетховен.

      Я думаю, ответ на заданный вопрос найден. Бетховен, подобно правителям тимуридского государства, был непреклонен, требователен, гневен, самолюбив. Он нередко пренебрегал мирскими авторитетами, позволял себе больше, чем дозволялось приличиями, и беззастенчиво, с фламандской простотой «собирал с князей оброк»,4 как выразился однажды поэт. По делам и прозвание.

***

      В Вене, на улице Мёлкер Баcтай, расположен старинный дом, постройка которого датируется концом 18 века. В одной из квартир находится небольшой музей, так называемый «Пасквалатихаус». Здесь некогда жил Бетховен; здесь создавались его бесценные произведения; здесь в окружении белых стен хранятся вещи, фортепиано, бюст, портрет и посмертная маска композитора.

      Барон Йозеф Бенедикт фон Пасквалати являлся владельцем этого дома и сдавал комнаты внаём. Бетховен, большую часть жизни проживший в австрийской столице, сменил ни одну квартиру. Дом Пасквалати не был исключением.

      После утраты человеком безмятежного крова и щедрот благословенного Эдема жилищный вопрос стои́т для него весьма остро. Для вечно недовольного Бетховена, легко спотыкавшегося об бытовые проблемы, вопрос этот стоял ещё острее. Но, несмотря на всё недовольство, дом Пасквалати был тем местом, куда привычка, удобство или некая другая сила иногда возвращала «Великого Могола». Особливо его прельщали красочные, умиротворяющие виды, открывавшиеся из окна: окрестные возвышения и дунайские берега. Из-за этих-то видов и вышла однажды одна малоприятная история.

      В один прекрасный день (а большинство скверных случаев происходят именно в такие дни) управляющий дома Пасквалати был всполошён сотрясающим стены стуком. Источник этого неблагоприятного для нервов стука находился в квартире, где проживал достопочтенный господин Бетховен. Всполошён был не один управляющий, а многие постояльцы, с ропотом выскочившие из квартир.

      Общение с полуглухим человеком требует от собеседника значительной сдержанности. Если этот человек имеет определённые заслуги, сдержанность не мешает дополнить долей учтивости; ну а если он в добавок ко всему обладает весьма несносным нравом, то общения может не получиться вовсе.

      Возможно, именно об этом размышлял управляющий дома Пасквалати, готовясь постучать в дверь бетховенской квартиры. Дверь отворилась не сразу, но когда она отворилась, перед управляющим в пылевом тумане предстала коренастая фигура композитора.

      – Что вам нужно? – зычно произнёс Бетховен. Стук тем временем продолжался.

      – Господин Бетховен, что здесь происходит? – докрикивался управляющий.

      – Что? – Бетховен наклонился, пытаясь разобрать

4

О. Э. Мандельштам. «Ода Бетховену». С 1809 года эрцгерцог Иоганн Рудольф, князь Франц Лобкович и князь Фердинанд Кински обязались выплачивать Бетховену пожизненный пенсион. Однако выплаты совершались неровно, и уже через несколько лет композитору пришлось в суде отстаивать своё пенсионное право. Решение суда удовлетворило Бетховена отчасти.