Радикализация искусства. Избранное. Глеб Нагорный

уж, так-таки и всех, – проронил командируемый, пятясь к двери.

      – А как вы думали? Ко мне, между прочим, со всех отделов ходят. Это что ж, чтоб меня потом в бес-порядочности обвинили? Что ж вы меня дискредитируете! Командируемые, знаем мы вас! Три дня в командировке – месяц на пенициллине! Вон! Вон! Зараза такая! – Она ринулась на него, но Флёр ловко выскользнул из кабинета и быстро захлопнул за собой дверь, за которой что-то хлопнулось об обшивку.

      Командируемый осмотрелся. Кнопки сочувственно смотрели на него и отводили взгляд. Скоросшиватели и Степлеры понимающе кивали и, проплывая мимо, ободрительно хлопали по плечу, отчего оставалась долгая колющая боль.

      Одно только Пресс-папье, по неведомой причине оказавшееся в отделе финансов, никак не отреагировало на появление Флёра – оно вяло покачивалось из стороны в сторону и бесполым голосом обращалось к среднеродому Перу:

      – Написали-промокнули, написали-промокнули… Получилося «Оно».

      Перо-писáло тем временем юрко строчило что-то на полу, не обращая внимания на Пресс-папье, которое со стороны очень смахивало на уборщицу, прибирающую мусор. «Серебряные» нити у обоих были в виде полых трубочек.

      – Сумасшедший дом, – пробормотал Флёр и вдруг увидел полуголого Баланса с фиксатым существом и пересмеивающимися типами, совсем не похожими на наручники. У каждого из кармана торчало по золотому «PARKER’у». От них пахло ликером и самодостаточностью. «Серебряные» нити искрили смарагдами. Один тип держал взорванную коробку «Assorti» и был перепачкан в шоколаде, другой – тянул неподъемный пакет, в котором перемешались кулинарные изделия, некогда носившие названия пряников с начинкой, шоколадных кругляшей, ореховых квадратиков и песочных глазков, сейчас же принявшие вид сплошной густой варениевидной массы: конфитюр в песке, джем в комках, варилово.

      – Эй, Баланс-замзав… – с издевкой говорил несший пакет, разбрасывая на ходу крошки. Лицо у него при этом было мучнистым, с многослойной улыбкой во всю пасть. – Возьми веночек с джемом, для тебя венки ща крайне актуальны…

      – Ага, – сочно и сладко расхохотался другой, растянув в жирном гоготе мармеладные губы, – и это… клетчатое печенько с хворостом…

      Существо несло полуоткрытый кейс, распухший от конвертов, и алчно шныряло взглядом по сторонам. Баланс же глупо и беспомощно улыбался, думая лишь о том, как бы поскорее усмирить беснующуюся на аркане вошь в левом кармане пиджака, где еще недавно лежало пухлое портмоне, но, поравнявшись с Флёром, вдруг оживился и зло проскрипел:

      – Ловко вы меня подставили. Благодаря вам без штанов остался. Са-мо-зва-нец!

      – Вот тут только ошибочка небольшая у вас, – обратившись к Балансу, нежно прошипело существо, по тонким губам которого проползла острая бритвочка языка, – но ничего, сейчас к мадам Фактуре зайдем и исправим. И, как обещали: заключение в лучшем виде будет.

      – Мало вам, – фатально бросил Баланс,