Добрая память. Софья Хромченко

Варвара в окно увидала.

      И, уж позабыв о тревоге своей,

      Стол ку́хонный взглядом она обегала.

      Соня была средь немногих гостей.

      Все замолчали. Был праздник скромнее,

      Чем должен был быть, но лицом оттого

      Груша казалась еще веселее.

      Ей и не нужно вообще ничего.

      Ей бы к любимому только прижаться,

      От счастья помрет! Побежала она,

      Едва засмеркалось в окне, собираться.

      Быстро приданого узел взяла.

      Оно вполовину еще не готово

      От должного: с этим решили в семье,

      Что Соня дошьет у себя его дома

      К сроку, а Гриша доставит сестре.

      Не по обычью, но правильно. Правда,

      Себе не успеет пошить ничего,

      Да ведь и так-то одета нарядно.

      Соня была не в обиде на то.

      Матрена ее за невесту хвалила:

      Дочка – красавица! Первым всегда

      Соня невестам венчальное шила,

      И с платьем успела, не подвела.

      «Даром дошью», – Соня тихо сказала,

      Когда прежде свадьбы Матрена платить

      Вторую часть суммы обещанной стала.

      Матрена не смела ей в том уступить.

      Грушу в дорогу семьей провожали.

      Скоро ли свидятся – кто даст ответ?

      В деревню Петра дотемна уезжали,

      А в ней десяти-то жилых дворов нет.

      Он помнил пятнадцать. Дома покосились.

      Заборов и не было. С фронта домой

      Немногие в край свой родной воротились:

      Кто пал, кто уехал за жизнью иной.

      И Петр уехал бы, будь оно можно,

      Да мать шибко жалко – в деревне прожить

      Вдове одинокой отчаянно сложно.

      Для нее и вернулся. А то б заманить!

      «Мать, я женился!» – Жену молодую

      Радостно в дом мать Петра приняла:

      «Надо ж, красавицу выбрал какую!»

      Грушенькой, дочкой с порога звала.

      Стол на другой день с невесткой накрыла

      На скорую руку. Позвали родню

      Свою и соседей. Вновь весело было!

      Гости весьма разошлись во хмелю.

      Груше казалось, что всех давно знает,

      Сердечных людей тех, когда по домам

      Пошли. С ней робела свекровь: не смущает

      Ту бедность избы, что покорна годам?

      «Свекр мой ставил, – сронивши, сказала,

      Слезу. – С мужем нам и годочка пожить

      Не довелось ведь… Зараза напала

      Бог весть какая. Пришлось хоронить.

      В шестнадцать невеста, в семнадцать вдовица.

      Женихов в перечет – глушь. Кто б сватал? А мне

      Теперь всё одно, не пошла бы я, мнится,

      Хотя б и просили – мой милый в земле.

      Сохрани вас Бог, Грушенька». С горестной речи

      Груша свекровь полюбила свою.

      «Лгут, Грушенька, люди, что время-то лечит.

      Ты не серчай на тоску уж мою».

      Матерью Груша свекровь называла.

      Первое время по свадьбе с Петром

      Грушенька слепо его обожала.

      Мужа как есть принимала потом.

      Он