Добрая память. Софья Хромченко

стал петицию эту читать.

      Начальник полицию вызвал – схватили.

      Со мной человек было шесть или пять.

      Тот объявил: дескать, воду мы мутим,

      Хаем царя. Нас в участок вели.

      Зря оболгали, уж коли по сути!

      Вижу – конвойный из нашей родни.

      Вот тебе на! (В Москву тоже подался.

      Только в полиции стал он служить –

      Федотка Семенов.) Я было сбирался

      Его подлецом во всю мочь окрестить,

      Он на меня поглядел осторожно

      И головой покачал. А потом

      С дороги в участок свернул, тут тревожно

      Шепчет мне: «Прыгай!» Был слева забор.

      Он сделал вид, что поднять наклонился

      Что-то, а я влез на спину ему

      Да сиганул… Он в село воротился?» –

      «Нет, тоже канул». – «Себя в том виню…

      Ну, ничего, авось свидимся где-то!

      Я сперва в нашей округе-то был,

      Позже смекнул: не годится мне это.

      Подался в столицу. В столице и жил.

      Скоро опять революция будет». –

      «Была уж одна[7]. Может, врешь?» – «Поглядим…

      Что нам бояться? Простые мы люди.

      Собак привяжи, и пойду я к своим.

      Только отцу обо мне ты ни слова.

      И никому. Я пришел за женой». –

      Тайну хранить попросил Журавлева.

      Тот обещал – сбережет как немой.

      С тем и простились. А прямо наутро –

      Пристав в село: «Не бывал ли Матвей?» –

      «Как ему быть? – Журавлев бросил хмуро. –

      Вы, знать, устали от службы своей.

      Ливень с утра, у меня обождите.

      Жалко мне вас. Сколько лет всё гляжу,

      Труд ваш полезный». – «Добро говорите».

      Ну, так и быть, пока дождь, посижу.

      Оно бы, конечно, по службе не надо…

      Но …» Журавлева тут вышла жена,

      Будто бы гостю была тому рада.

      Замысел мужа тотчас поняла.

      Она разговор ночной тоже слыхала.

      Коли решил про Матвея молчать,

      Сама, даже с мужем, о тайне молчала.

      Пристава стала семья угощать.

      Живо и ласково с ним говорили,

      Тот и забыл про всё. Добрым вином

      (Как отказаться?) его угостили

      И не радел он о долге своем.

      Опомнился – вечер. «Хорошие люди, –

      Думает, – и отчего на селе

      Их, я слыхал, откровенно не любят?

      Уж не солгут они, кажется мне.

      Поеду отсюда! Ах, всё надоело!»

      В соседском коровнике той же порой

      Робко на мужа Авдотья глядела:

      Больно чужой он с такой бородой!

      Дрожь унимая, к нему прижималась,

      Слезы катились, катились из глаз…

      «Поедешь со мной?» – «А куда б я девалась?

      Дочь не видал! Погоди, я сейчас!» –

      «А ведь и правда, что Сони не видел

      Целых семь лет! Может, дочку мою

      Кто без меня грубым словом обидел?» –

      Думал Матвей. Привела дочь к нему.

      Соня на рослого дядю глядела.

      К матери жалась; что папа пришел

      Той

7

Имеется в виду революция 1905 года.