Книга Пыли. Прекрасная дикарка. Филип Пулман

клубы дыма вниз по трубе и тревожил огонь в чугунной жаровне.

      Хозяина звали Гуннар Халлгримссон; он был холостяк лет шестидесяти или около того, дородный и проницательный, и читал в университете метафизическую философию. Его деймон, зарянка, сидел на плече и в основном помалкивал.

      Один из гостей был из того же университета – Аксель Лёвгрен, профессор физики: худощавый, немногословный, но добродушный, с деймоном-хорьком. Они с Халлгримссоном давно дружили и обычно после славного ужина любили почесать языками, не стесняясь поддеть друг друга. Однако на сей раз веселью не давало разгуляться присутствие третьего джентльмена, им обоим незнакомого.

      Гость был примерно того же возраста, что и хозяин, но выглядел значительно старше. Опыт и испытания оставили на его лице больше следов, чем на пухлых щеках и гладком лбу профессора Халлгримссона. Он был цыган из Восточной Англии, звали его Фардер Корам, он много путешествовал по северным землям, был поджарый, среднего роста, и двигался очень размеренно, словно боялся что-нибудь ненароком разбить или сломать, будучи непривычен к хрупким стаканам и тонкой посуде. Его деймон, крупная кошка с шерстью тысячи прекрасных осенних оттенков, обошла все углы кабинета, а потом легко запрыгнула Кораму на колени. Через десять лет после этого вечера, а потом еще через десять Лира будет дивиться краскам ее шубки.

      Мужчины только что отобедали. Корам прибыл с севера с рекомендательным письмом от одного знакомого профессора Халлгримссона, который служил Консулом ведьм в Троллезунде.

      – Не желаете ли токая? – спросил хозяин, садясь.

      Он только что оглядел в окно вымытую ливнем улицу и задернул шторы от сквозняков.

      – Почту за особое удовольствие, – отозвался Корам.

      Профессор повернулся к столику, придвинутого вплотную к его удобнейшему креслу, и налил золотого вина в три бокала.

      – Как поживает мой друг, Мартин Ланселиус? – продолжал он, подавая гостю стакан. – Признаться, мне никогда и в голову не приходило, что он окажется на дипломатической службе у ведьм.

      – Процветает, – сказал Корам. – В прекрасной форме. Изучает их религию.

      – Я частенько думал, что системы верований ведьминских кланов заслуживают самого пристального изучения, – заметил Халлгримссон. – Но собственные штудии неизменно уводили меня в другую сторону.

      – Все дальше в бездну, – вставил профессор физики, принимая от него бокал.

      – Извините моего друга за эти глупости. Ваше здоровье, мистер Корам, – Халлгримссон хлебнул из своего бокала.

      – И ваше, сэр. Господом клянусь, вино превосходное.

      – Рад это слышать. Есть один купец в Буда-Пеште, он присылает мне по ящику каждый год.

      – Нам оно нечасто достается, – высказался Лёвгрен. – Всякий раз, как я вижу бутылку, в ней уже меньше, чем в прошлый раз.

      – Вздор! Что мы можем для вас сделать, мистер Корам? Что привело вас в Уппсалу?

      – Доктор Ланселиус рассказал