Гибель королей. Бернард Корнуэлл

с радостью примут Альфреда, – согласился я. – А тебя?

      – В аду хотя бы не холодно, – хмыкнул он и вытер слюну, налипшую на бороду. – Значит, ты хочешь сразиться с Зигурдом?

      – Я хочу прикончить этого ублюдка.

      – Перед Рождеством у тебя был шанс, – напомнил Беортсиг. Я проигнорировал его.

      – Он ждет, – произнес Беорнот. – Ждет смерти Альфреда. Зигурд не нападет, пока король жив.

      – Он уже нападает, – возразил я.

      Беорнот покачал головой.

      – Всего лишь совершает набеги, – небрежно произнес он, – да и весь флот свой в Снотенгахаме вытащил на берег.

      – В Снотенгахаме? – удивленно спросил я. Этот город был так же далек, как любой остров, до которого добирались лишь мореходные суда.

      – Все это говорит о том, что он не планирует ничего, кроме набегов.

      – Это говорит только о том, что он не планирует морских набегов, – заявил я. – Но что помешает ему совершить марш-бросок по суше?

      – Возможно, он его и совершит, – уступил Беорнот, – но когда умрет Альфред. А пока будет просто воровать скот, уводить по несколько голов.

      – Тогда я хочу увести несколько голов у него, – сказал я.

      Беортсиг бросил на меня злобный взгляд, а его отец пожал плечами.

      – Зачем будить лихо, когда оно тихо? – спросил старик.

      – Элфволд не считает, что оно тихо.

      Беорнот расхохотался.

      – Элфволд молод, – проговорил он, – и амбициозен, он сам напрашивается на неприятности.

      Сакских землевладельцев Мерсии можно разделить на два лагеря: на тех, кого возмущает доминирование западных саксов на их земле, и на тех, что его приветствует. Отец Элфволда поддерживал Альфреда, Беорнот же тосковал по тем временам, когда в Мерсии был свой король, и, как все его единомышленники, отказывался посылать войска и помогать мне бить Хэстена. Тогда он предпочел, чтобы его людьми командовал Этельред, и они встали гарнизоном в Глевекестре, готовясь отразить атаку, которая так и не последовала. Эти два лагеря постоянно противостояли друг другу, однако у Беорнота хватило благоразумия – а может, он слишком близко подошел к смерти, – чтобы не усугублять старую вражду: он пригласил нас переночевать.

      – Будешь рассказывать мне сказки, – пробурчал он. – Я люблю всякие истории. Расскажешь мне о Бемфлеоте.

      Этим великодушным предложением он как бы намекал на то, что прошлым летом его люди оказались не в том месте.

      Всю историю я ему не рассказал. Вместо этого, когда угли в очаге покраснели, а эль развязал всем языки, я поведал ему, как погиб старший Элфволд. Как он сражался бок о бок со мной, и как мы разгромили вражеский лагерь, и как к норманнам подошло подкрепление и они ринулись в контратаку. Люди внимательно слушали. Почти каждый из тех, кто сейчас сидел в зале, хотя бы один раз стоял в стене из щитов и познал тот страх. Я рассказал, как подо мной убили лошадь, как мы встали спина к спине и, загородившись щитами, отбивались от вопящих данов, что неожиданно превзошли нас числом. Описал