Князь Пустоты. Книга третья. Тысячекратная Мысль. Р. Скотт Бэккер

Он поднял палец. – Я надеялся, что ты мертв.

      – Что случилось, Эли?

      Элеазар был готов рассмеяться.

      – А ты не видишь? Падираджа мертв. Священное воинство вот-вот выступит на Шайме… Мы попираем стопой выю врага.

      – Я говорил с Саротеном, – бесстрастно сказал Ийок, – и с Инрумми.

      Протяжный вздох.

      – Тогда ты знаешь.

      – Честно говоря, мне трудно в это поверить.

      – Поверь. Консульт действительно существует. Мы смеялись над Заветом, но на самом деле сами были шутами.

      Долгая укоризненная тишина. Ийок всегда призывал серьезнее относиться к Завету. И понятно, почему… теперь понятно. Они полагали, что Псухе – лишь тупой инструмент, слишком грубый и не способный сделать ничего опасного вроде этих… демонов.

      «Чеферамунни! Сарцелл!»

      Перед его мысленным взором возник скюльвенд, окровавленный и величественный, поднимающий безликую голову демона для всеобщего обозрения. Элеазар услышал рев толпы.

      – А князь Келлхус? – спросил Ийок.

      – Он пророк, – тихо ответил Элеазар.

      Он наблюдал за Келлхусом. Он видел его после снятия с креста – видел, как тот сунул руку себе в грудь и вырвал свое проклятое сердце!

      «Какой-то фокус… иначе быть не может!»

      – Эли, – начал Ийок, – наверняка это…

      – Я сам говорил с ним, – перебил его магистр, – и довольно долго. Он истинный пророк, Ийок. А мы с тобой… что ж, мы прокляты. – Он скривился в болезненной усмешке. – Еще смешнее, что мы, похоже, оказались не на той стороне.

      – Прошу тебя! – взмолился его собеседник. – Как ты можешь…

      – О, я знаю. Он видит то, что способен видеть только Бог.

      Магистр резко повернулся к глиняному кувшину, схватил его и встряхнул в надежде услышать красноречивый плеск вина. Пусто. Элеазар бросил кувшин в стену – вдребезги. Он улыбнулся Ийоку, застывшему в изумлении.

      – Он показал мне, кто я есть. Ты знаешь эти мыслишки, эти догадки, что крысами шныряют у тебя в душе? Он ловит их, Ийок. Он ловит их и держит перед тобой за шкирку, а они верещат. А он называет их и объясняет тебе, что они значат. – Элеазар снова отвернулся. – Он видит тайны.

      – Какие тайны? О чем ты, Эли?

      – Ой, да не бойся. Ему плевать, трахаешь ты мальчиков или удовлетворяешь себя ручкой от метлы. Это тайны, которые ты прячешь от себя самого, Ийок. Вот в чем дело. Он видит… – Магистр поперхнулся, посмотрел на Ийока и рассмеялся. Он чувствовал, как по его щекам катятся горячие слезы. Голос стал хриплым. – Он видит, что терзает твое сердце.

      «Твоя школа обречена по твоей вине».

      – Ты пьян, – раздраженно сказал приверженец чанва.

      Элеазар поднял руку и сделал широкий жест.

      – Пойди и сам с ним поговори. Он вывернет тебя наизнанку и найдет под твоей шкурой не только мясо. Увидишь.

      Глава шпионов фыркнул и пошел прочь, на ходу пнув металлическую чашу.

      Великий магистр Багряных Шпилей откинулся на спинку кресла и снова обратил взор к затянутому полуденным маревом дворцу Фама. Стены, террасы, колоннады.