Хлеб великанов. Мэри Уэстмакотт

которых он терпеть не мог: «Правда, дети ужасно забавные?»

      Вернон-то знал, что он ничуть не забавный. Ему вообще не нравилось это слово – оно напоминало о шутках дяди Сидни. Если бы только мама не…

      Сидя на скользком ситце, Вернон озадаченно нахмурил брови. Ему внезапно представились две мамы: золотоволосая принцесса, о которой он мечтал и которая ассоциировалась у него с закатами, волшебством и сражениями с драконами, и женщина, которая смеялась и говорила: «Правда, дети ужасно забавные?»

      Вернон вздохнул, беспокойно ерзая. Няня, покраснев от усилий, связанных с попытками закрыть чемодан, повернулась к нему:

      – Что случилось, мастер Вернон?

      – Ничего.

      Лучше всегда отвечать «ничего». Тогда никто не узнает, о чем ты думаешь…

4

      В период царствования Сузан-Изабел детская сильно изменилась. Можно было вести себя как угодно – Сузан лишь грозилась пожаловаться маме, но никогда этого не делала.

      Сначала Сузан нравились положение и власть, которые она приобрела в отсутствие няни. Они продолжали бы ей нравиться и дальше, если бы не Вернон.

      – Не знаю, что на него находит, – говорила она своей помощнице Кэти. – Иногда он превращается в настоящего дьяволенка. А как он хорошо вел себя с миссис Пэскал!

      – Ну, с ней особо не покапризничаешь, – соглашалась Кэти.

      И они продолжали шептаться и хихикать.

      – Кто такая миссис Пэскал? – спросил однажды Вернон.

      – Ну и ну, мастер Вернон! Неужели вы не знаете фамилию вашей собственной няни?

      Значит, няня – миссис Пэскал. Еще одно потрясение. Для него она всегда была просто няней. Это все равно как если бы он узнал, что Бога зовут мистер Робинсон.

      Чем больше Вернон об этом размышлял, тем не-обычнее это ему казалось. Няня – миссис Пэскал, совсем как мама – миссис Дейр, а папа – мистер Дейр. Как ни странно, Вернон никогда не задумывался о возможности наличия мистера Пэскала. (В действительности такого человека просто не существовало. «Миссис» служило всего лишь напоминанием о положении и авторитете няни.) Няня была такой же величественной фигурой, как мистер Грин, у которого, несмотря на сотню детей (а также Пуделя, Белки и Дерева), как считал Вернон, никогда не могло быть никакой миссис Грин!

      Пытливые мысли Вернона устремились в ином направлении.

      – Тебе нравится, когда тебя называют Сузан? Ты бы не хотела, чтобы тебя называли Изабел?

      Сузан (или Изабел) отозвалась привычным хихиканьем:

      – Что бы я хотела, не имеет значения, мастер Вернон.

      – Почему?

      – В этом мире люди должны делать то, что им – велят.

      Вернон промолчал. Всего несколько дней назад он думал так же. Но сейчас он начинал понимать, что это не вся правда. Ты вовсе не должен всегда делать то, что тебе говорят. Все зависит от того, кто говорит.

      Дело было не в наказании. Сузан постоянно ставила его в угол и лишала сладкого. С другой стороны, няне было достаточно строго посмотреть на него сквозь очки с соответствующим выражением лица, и все