Хлеб великанов. Мэри Уэстмакотт

что нет, – ответил доктор. – Понимаешь, ты упал…

      – Да, – кивнул Вернон. – За мной гналось Чудовище.

      – Что-что? Чудовище? Какое еще Чудовище?

      – Никакое, – пробормотал Вернон.

      – Наверно, собака, – сказал доктор. – Прыгала на стену и лаяла. Ты не должен бояться собак, мой мальчик.

      – Я и не боюсь.

      – А что тебе понадобилось так далеко от дома? Тебе там было абсолютно нечего делать.

      – Никто не запрещал мне туда ходить, – заявил Вернон.

      – Хм! Тем не менее боюсь, что тебе не обойтись без наказания. Ты знаешь, что сломал ногу?

      – Неужели?

      Вернон пришел в восторг. Сломал ногу! Он почувствовал себя очень важным.

      – Тебе придется некоторое время полежать, а потом походить на костылях. Знаешь, что такое – костыли?

      Еще бы Вернону этого не знать! У мистера Джоббера, отца деревенского кузнеца, были костыли. А теперь они будут и у него! Вот здорово!

      – А могу я попробовать их сейчас?

      Доктор рассмеялся:

      – Значит, тебе эта идея по душе? Нет, боюсь, что нужно немного подождать. А ты должен постараться быть храбрым мальчиком, и тогда быстрее поправишься.

      – Благодарю вас, – вежливо сказал Вернон. – Конечно, сейчас я еще не очень хорошо себя чувствую. Не могли бы вы забрать из кровати эту странную штуку? Тогда мне будет удобнее.

      Но оказалось, что странная штука называется «рама» и что убрать ее нельзя. К тому же Вернон не мог двигаться в кровати, так как его нога была привязана к длинной деревяшке. Выходит, иметь сломанную ногу не так уж приятно.

      Нижняя губа Вернона слегка задрожала. Но плакать он не собирался. Большие мальчики не плачут – так говорила няня. Он очень скучал по няне – ему были необходимы ее утешительное присутствие, ее всемогущество, даже ее крахмальная чопорность.

      – Няня скоро вернется, – сказал доктор Коулс. – А пока за тобой будет ухаживать сиделка – ты можешь называть ее няня Франсис.

      Вернон молча разглядывал сиделку. Она тоже была накрахмаленной, но гораздо меньше няни и худее мамы – такой же худой, как тетя Нина.

      Однако, встретив спокойный взгляд ее спокойных глаз – скорее зеленых, чем серых, он, как и многие другие, сразу почувствовал, что с няней Франсис «все будет как надо».

      – Мне жаль, что ты плохо себя чувствуешь, – заговорила она. – Хочешь апельсинового сока?

      Подумав, Вернон согласился. Доктор Коулс вышел из комнаты, а няня Франсис принесла апельсиновый сок в очень странной на вид чашке с длинным носиком, из которого, как выяснилось, нужно пить.

      Это насмешило Вернона, от смеха ему стало больно, и он умолк. Няня Франсис предложила ему поспать, но Вернон заявил, что спать нисколечки не хочет.

      – Тогда и я не буду спать, – сказала сестра. – Интересно, ты сможешь сосчитать, сколько ирисов на этой стене? Ты будешь считать с правой стороны, а я – с левой. Ведь ты умеешь считать, не так ли?

      Вернон с гордостью заявил, что умеет считать до ста.

      – Это