Социум (сборник). Сборник

рушат. Песок здесь везде – он просачивается на базу, сыплется из вентиляции, его разносят роботы на подошвах, пылесосы не справляются. Вы пальцем проведите по стене в лифте – вот она, желтая пыль. Это проклятые соли свинца – с ураном, торием, йодом и еще черт знает чем, из них вся планета состоит. И не дай вам бог не сплюнуть, если почувствуете на зубах крошки и сладкий привкус. А что касается рецидов… послушайте, но они же роют! Они же роют как черти! Дурак полковник ставит заборы с колючей проволокой, но что им проволока, они же панцирные! Мы все тут живем в страхе. Вы знаете, как они унесли Нэйджела? Прокопали нору сверху до самой оранжереи! А когда он вышел поиграть – просто схватили его и унесли! Прямо на глазах матери… А их же не догнать! Они же как метеориты бронированные, и клешни у них как ножи! А он был такой толковый мальчишка… – Саймон грустно умолк.

      – Вы любили Нэйджела?

      – Его все любили! А как не любить? Он при нас родился, начал ползать, ходить, говорить, это первый человек, родившийся тут, мы им гордились! Я клеил с ним маленькие аэробусы…

      – Все-таки о рецидах, – перевела разговор Дженни. – Зачем они это сделали? Они выставили какие-то условия?

      Саймон покосился на нее удивленно.

      – Да какие условия? Они ж тупое зверье! Убить кого-то – это у них геройство, чтоб потом хвастаться, чтоб свои уважали. Они же людоеды, в смысле каннибалы – друг друга жрут каждый день. А нас тем более им за честь сожрать! У нас за всю историю базы пять человек погибло! Они же глаза сожранных врагов вешают себе на головогрудь как ожерелье. А глаза висят и воняют, пока свежие. У кого больше побрякушек – тот круче. А от кого сильнее воняет – тот в расцвете сил, недавние подвиги…

      Дженни посмотрела на Саймона с интересом.

      – То есть, когда полковник выжигал ближайшие поселения рецидов с их женщинами и детскими коконами, вы это одобряли?

      – А что ж нам было делать еще?! – вскричал Саймон. – Мы надеялись до заката найти Нэйджела! Мы выгнали наружу всех роботов, все трактора, все огнеметы…

      – И вы это одобряете?

      – Да кто ж… – снова вскричал Саймон, но осекся и забормотал тихо: – Нет, ну я, конечно, как ссыльный не имею права рассуждать… Мне приказал полковник – я сел в трактор и поехал. Как все. Что сказали – то и делал. Мое дело – послушание…

      Он очень боялся наговорить лишнего.

      – За что вы были осуждены, Саймон? – спросила Дженни задумчиво.

      – Непредумышленное убийство, – буркнул он. – На самом деле несчастный случай. Я был пилотом аэробуса, туристы погибли, а мне повезло.

      – За это не дают восемь.

      – Ну… – Саймон замялся. – У меня был парашют, а у них нет.

      – Неоказание помощи и оставление в беде?

      – Там был всего один парашют, – еле слышно выдавил Саймон. – Я перепугался, когда салон вспыхнул, думал, они погибли, кто ж знал… – Он вдруг поднял на Дженни взгляд. – А что вы меня обвиняете, Дженни?!

      – Я вас не обвиняла.

      – Вы думаете, остальные здесь лучше? Думаете, только мы с Мигулисом