Социум (сборник). Сборник

и с болтающимися петлями пыльной и выцветшей ленты. Сюда почти никто не высаживался, транзитные потоки шли в глубине хаба, пронизывая эту планетенку насквозь. Ни души. И никто не встречает.

      Дженни прошагала мимо будок прямо к огромной двери с надписью «Exit» – не стеклянной, как в гражданских телепортах, а стальной, как в военных бункерах. Ее робот-чемоданчик мягко подкатился следом. Дженни вынула из-за пазухи медальон на цепочке и приложила к сканеру у двери. Дверь заурчала и послушно разъехалась. С той стороны как раз подходили двое: длинный сухой старик с мохнатыми бровями в парадном кителе, фуражке и с комендантским жетоном в руке, а рядом – черноволосый коротышка с ухоженной бородкой, окаймлявшей подбородок и рот.

      – Добрый день. Дженни Маль – это я, – представилась Дженни и протянула руку старшему.

      – Полковник Эрнест Гаусс, комендант базы, – отрекомендовался старик, крепко пожав ее ладонь.

      – Херберт Медина, – представился чернявый коротышка, – биолог.

      Гаусс нахмурил мохнатые брови и обвел суровым взглядом дверь, сомкнувшуюся за спиной Дженни.

      – Кто вам открыл порт? – спросил он, раздраженно взмахнув комендантским жетоном. – У нас режимный объект, доступ только у меня.

      – Инспектор ЦУБ, – напомнила Дженни, – обладает высшими полномочиями. С этой минуты база переходит под мое руководство. Вы же читали приказ?

      – Так точно, – хмуро кивнул полковник и сделал приглашающий жест к лифту. – Добро пожаловать.

      – Хотите выбрать каюту, принять душ, отдохнуть, поесть? – предложил коротышка Херберт.

      – Пока мне не от чего отдыхать, – отрезала Дженни. – Я бы хотела ознакомиться с базой и гарнизоном.

      Полковник молча кивнул. Они вошли в огромный технический лифт, и Гаусс нажал кнопку «2».

      – Сейчас мы на самом нижнем этаже, – пояснил он, – пятом.

      – Почти в центре планетоида, – вставил Херберт. – Шучу.

      – Здесь хаб телепорта, – продолжал Гаусс, – реакторы, централи и прочая механика. Этажом выше – техническая зона, склады, ремонтные цеха и стойла роботов, там люди почти не бывают. Третий этаж – жилые каюты, вы можете выбрать любую, они все пустые. Второй – комнаты отдыха, столовая, рабочие кабинеты, конференц-зал и оранжерея. Собственно, мы здесь…

      Двери лифта открылись, и полковник указал Дженни на большую оранжерею, начинавшуюся за стеклянными дверями сразу направо от лифта.

      – Мы называем ее парк, – сообщил Херберт.

      Дженни приоткрыла дверь в тропическую влагу и остановилась.

      – Красиво, – кивнула Дженни, оглядывая бескрайний ярко освещенный зал, заросший, как джунгли, зеленью, оборудованный дорожками и скамейками. Под ближайшей скамейкой валялся забытый кем-то маленький плюшевый заяц, Дженни нагнулась и задумчиво подняла его. – Здесь все и случилось?

      – Да, – хмуро кивнул Херберт.

      – И отсюда выход на поверхность? – уточнила Дженни.

      – Поверхность высоко, – объяснил полковник. – Над нами еще один ярус – для заключенных. А уже над ним ярус ноль – шлюз на поверхность.

      – Про заключенных первый раз слышу, – удивилась Дженни.

      – А их нет, ярус нежилой, – объяснил полковник. – База была спланирована как тюремный объект в том числе. Но заключенных нет, сейчас только двое ссыльных. К ним нет претензий, и я разрешил им жить вместе со всеми… – Полковник знал, что слегка нарушил инструкцию, и пояснил: – А куда они денутся с базы? Снаружи не выжить, снизу хаб заперт. И даже если сбежать в него – все равно без документов никуда не деться.

      – Так сколько человек проживает на базе?

      Полковник на миг задумался.

      – Восемь, – сказал он. – Прибыли вы, вчера уехал Петерсон: восемь. – Он принялся загибать пальцы. – Биолог Херберт, техник Лях. Двое ссыльных: Мигулис и Саймон. Я. Вы. Наш врач Августа Петерсон. Ну и… – он запнулся.

      – Нэйджел, – подсказал Херберт.

      – Нэйджел чем занимается? – уточнила Дженни.

      – Он просто Нэйджел, – ответил полковник. – Он растет, ему три года.

      – Так это тот ребенок, которого выкрали рециды?! – оживилась Дженни. – Он все-таки нашелся?!

      Полковник покачал головой:

      – Не нашелся. Роботы продолжают поиск.

      – Прошло два месяца, – удивилась Дженни. – На планете не выжить и дня без воды и кислородных масок! Значит, он давно мертв?

      Полковник молча смотрел на Дженни, и теперь было понятно, что он очень, очень немолод.

      – С вашего позволения, – задумчиво произнес он, – мой вам совет. Точнее наш. Точнее, просьба от всех нас: никогда не говорите так при Августе.

      В конференц-зале была электронная доска, раскладные стулья и большой стол. После объявления по общей связи все собрались быстро. Последней вошла женщина, почти ровесница Дженни. У нее было спокойное, но словно спящее лицо. Она двигалась медленно, а сев в углу, замерла, уставившись в одну