Расплата. Дитмар Шмельцфойер

содержимое досье на Печорского. Все досье состояло из восьми фотографий. Из них на четырех были изображены жертвы: трое убитых и жертва несостоявшегося убийства. На оставшихся четырех фотографиях был запечатлен сам Печорский и трое его «подельников».

      Оправившись от увиденного, Сергей произнес:

      ‒ Да, немного, однако, потребовалось Генпрокуратуре, чтобы упрятать за решетку Печорского.

      Внезапно Анциферов поднял палец вверх и медленно стал оседать на пол, как будто ему стало плохо с сердцем. Сев на пол, он обхватил голову руками и на пару минут застыл в состоянии некоторого анабиоза, словно индийский йог.

      Чапченко внимательно смотрел на Сергея, боясь приблизиться и потревожить его.

      ‒ Я все понял, Саня, ‒ тихо сказал Анциферов. ‒ Дело не в Синицком и не в Печорском. Они были просто разменными монетами в крупной игре. Дело в Хлопонине. Его пытались запугать, и у них ничего не вышло. И теперь настал черед самого Хлопонина.

      Чапченко молча слушал его.

      ‒ Я даже не знаю, почему мне поручили это все. Они ведь знают, что я не могу арестовать и завести уголовное дело на человека, которого не в чем обвинить и доказательств вины которого или даже косвенных улик на которого у меня нет, ‒ рассуждал вслух Сергей, как будто говорил только сам с собой.

      Александр понял, что пора остановить эту тираду друга, пока все не зашло слишком далеко.

      ‒ Послушай, Сергей, давай оставим этот разговор. У меня трое детей, младшему всего полгода. Я не хочу ломать им жизнь. Я и так сказал и показал тебе много лишнего. Большего я сделать, к сожалению, для тебя сейчас не могу. А на месте Хлопонина оказаться тоже не хочу и тебе не советую. Подумай: едва ли на совершенно невиновного олигарха устроили бы такую охоту, начав арестовывать его ближайших сподвижников. Наверное, он кому-то очень крупно нагадил или использовал в своем бизнесе не совсем законные методы. Дыма без огня, как известно, не бывает.

      ‒ Саня, я допускаю, что Хлопонин вел свой бизнес не совсем честным способом, но если на него нет никаких улик, мы не можем арестовать невиновного человека только потому, что нам что-то кажется. Или я не прав?

      Чапченко как-то недобро усмехнулся, глядя куда-то мимо Сергея.

      ‒ Серег, а ты попробуй объяснить это Попустинову, если, конечно, сможешь, или подай рапорт об отставке.

      Анциферов посмотрел другу прямо в глаза.

      ‒ Спасибо тебе большое, Сань. Извини, что втравил тебя во все это. Давай выбираться из твоих катакомб.

      Поставив на место все папки, они медленно пошли к выходу. Закрыв за собой обе металлические двери, они снова оказались в длинном коридоре, под потолком которого проходили трубы теплоизоляции. В конце коридора они снова очутились у лифта.

      Чапченко замедлил шаг и вдруг остановился.

      ‒ Послушай, Сергей. Подумай хорошенько, стоит ли тебе во все это ввязываться и чего ты этим добьешься. Зная твою принципиальность, я бы на твоем месте не брался за это дело. Согласись лучше потерять работу, чем свободу, а, возможно, и жизнь. Слишком многое стоит на