Город. Сборник рассказов и повестей. Клиффорд Саймак

Мы проверяли и так и сяк – все данные сходятся, все говорят одно. Прошлого нет.

      – Ему негде быть, – сказал Джошуа. – Когда идешь назад по временной оси, тебе встречается не прошлое, а совсем другой мир, другая категория сознания. Хотя Земля та же самая, или почти та же самая. Те же деревья, те же реки, те же горы, и все-таки мир не тот, который мы знаем. Потому что он по-другому жил, по-другому развивался. Предыдущая секунда – вовсе не предыдущая секунда, а совсем другая, особый сектор времени. Мы все время живем в пределах одной и той же секунды. Двигаемся в ее рамках, в рамках крохотного отрезка времени, который отведен нашему миру.

      – Наш способ мерить время никуда не годится, – подхватил Икебод. – Это он мешал нам верно представить себе время. Мы все время думали, что перемещаемся во времени, а фактически было иначе, и ничего похожего. Мы двигались вместе со временем. Мы говорили: еще секунда прошла, еще минута прошла, еще час, еще день – а на самом деле ни секунда, ни минута, ни час никуда не делись. Все время оставалась одна и та же секунда. Просто она двигалась – и мы двигались вместе с ней.

      Дженкинс кивнул:

      – Понятно. Как бревна в реке. Как щепки, которые несет течением. На берегу одна картина сменяется другой, а поток все тот же.

      – В этом роде, – сказал Икебод. – С той разницей, что время – твердый поток и разные миры зафиксированы крепче, чем бревна в реке.

      – И как раз в этих других мирах живут гоблины?

      Джошуа кивнул:

      – А где же им еще жить?

      – И ты теперь, надо думать, соображаешь, как проникнуть в эти миры, – заключил Дженкинс.

      Джошуа легонько почесался.

      – Конечно, соображает, – подтвердил Икебод. – Мы нуждаемся в пространстве.

      – Но ведь гоблины…

      – Может быть, они не все миры заняли, – сказал Джошуа. – Может быть, есть еще свободные. Если мы найдем незанятые миры, они нас выручат. Если не найдем – нам туго придется. Перенаселение вызовет волну убийств. А волна убийств отбросит нас к тому месту, откуда мы начинали.

      – Убийства уже происходят, – тихо произнес Дженкинс.

      Джошуа наморщил лоб и прижал уши.

      – Странные убийства. Убьют, но не съедают. И крови не видно. Как будто шел-шел – и вдруг упал замертво. Наши медицинские роботы скоро с ума сойдут. Никаких изъянов. Никаких причин для смерти.

      – Но ведь умирают, – сказал Икебод.

      Джошуа подполз поближе, понизив голос:

      – Я боюсь, Дженкинс. Боюсь, что…

      – Чего же тут бояться?

      – В том-то и дело, что есть чего. Ангес сказал мне об этом. Ангес боится, что кто-то из гоблинов… кто-то из гоблинов проник к нам.

      Порыв ветра потянул воздух из дымохода, прокатился кубарем под застрехой. Другой порыв поухал совой в темном закоулке поблизости. И явился страх, заходил туда и обратно по крыше, глухо, сторожко ступая по черепицам.

      Дженкинс вздрогнул и весь напрягся, укрощая дрожь. У него сел голос.

      – Никто еще не видел гоблина, – проскрежетал он.

      – А его, может, вообще нельзя увидеть.

      – Возможно, –