Возлюби ближнего своего. Ночь в Лиссабоне. Эрих Мария Ремарк

уже два раза искал тебя здесь, – сказал он.

      Штайнер улыбнулся.

      – Ноги на чемодане. Значит, ты без пристанища?

      – Да.

      – Можешь ночевать у меня.

      – Правда? Это было бы чудесно. До сих пор я снимал комнату у еврейской семьи. Но сегодня пришлось выметаться. Они слишком боятся держать кого-либо дольше двух дней.

      – У меня тебе нечего бояться. Я живу далеко отсюда. Можем отправиться прямо сейчас. У тебя невыспавшийся вид.

      – Да, – сказал Керн. – Я устал. Не знаю почему.

      Штайнер сделал знак кельнеру. Тот прискакал галопом, как старый боевой конь, долго ходивший в упряжке и вдруг заслышавший звук трубы, играющей сбор.

      – Спасибо, – сказал он, полный ожидания, прежде чем Штайнер успел расплатиться, – благодарю покорно, сударь!

      Он взглянул на чаевые.

      – Целую руку, – пробормотал он восхищенно. – Ваш преданный слуга, господин граф!

      – Нам надо в Пратер, – сказал Штайнер, когда они встали.

      – Я пойду куда скажешь, – ответил Керн. – Я уже совсем проснулся.

      – Поедем на трамвае. Ведь у тебя чемодан. Все еще туалетная вода и мыло?

      Керн кивнул.

      – А я тем временем переменил имя; но ты можешь и дальше называть меня Штайнером. Это имя я ношу на всякий случай как человек искусства. И всегда могу утверждать, что это мой псевдоним. Или что другое имя – псевдоним. Смотря по обстоятельствам.

      – Кто ты теперь?

      Штайнер рассмеялся.

      – Некоторое время я был помощником кельнера. Потом прежний помощник вышел из больницы, и я вылетел. Теперь я ассистент в аттракционе Поцдоха. Подсадной в тире и ясновидящий. А что у тебя на примете?

      – Ничего.

      – Может быть, я устрою тебя к нам. Нам бывают нужны люди для подсобной работы. Завтра я капну на мозги старому Поцдоху. В Пратере хорошо то, что никто не контролирует. Тебе даже не потребуется прописка.

      – Господи, – сказал Керн. – Это было бы великолепно. Мне очень бы хотелось теперь задержаться в Вене.

      – Вот как? – Штайнер искоса взглянул на него. – Очень бы хотелось?

      – Да.

      Они вышли из трамвая и пошли по ночному Пратеру. Перед жилым вагончиком, немного в стороне от ярмарочного городка, Штайнер остановился. Он открыл дверь и включил свет.

      – Ну, крошка, вот мы и дома. Для начала соорудим, так сказать, ложе.

      Он извлек из угла пару одеял и старый матрац и расстелил их на полу рядом со своей кроватью.

      – Ты, конечно, голодный, а? – спросил он.

      – Я уж и не помню.

      – Вон в том маленьком ящике хлеб, масло и кусок копченой колбасы. Да, сделай и мне бутерброд.

      В дверь тихо постучали. Керн отложил нож и прислушался. Его взгляд искал окно. Штайнер рассмеялся.

      – Старый страх, а, малыш? Видно, нам уже никогда от него не избавиться. Заходи, Лило! – крикнул он.

      Вошла стройная женщина и остановилась у двери.

      – У меня гости, – сказал Штайнер. – Людвиг Керн. Молод, но уже закален чужбиной. Он останется здесь. Можешь приготовить нам