Рубеж. Алексей Гридин

быстро проговорил Тиран, – я Желаю…

      На бегу Дарик метнул в него Меч – и Пожелал.

      Клинок, усиленный волей мага, пробил доспехи и вошел в сердце, толчком выметнулась багровая кровь, убитый повалился на пол.

      Есть победы, которые не радуют сердце.

      «Извини, брат, – подумал мастер, останавливаясь. – Будь проклят этот мир, где жажда власти разводит братьев по разные стороны баррикады. Я-то знал правильный ответ, ведь все так просто – а ты мне не верил, ты искал что-то сложное и запутанное, узел, который тебе хотелось разрубить. И вот запутался сам, предоставив мне разбираться с этим узлом. Ты-то лучше всех знал: ушел я лишь потому, что боялся – ты Пожелаешь, а я не смогу не выполнить. И стану таким же, как ты».

      Твое правление, брат, было подобно тому самому каменному трону. Жесткое и холодное. Бездушное. Ни единого мига любви. Гнетущая тяжесть. Затхлое удушье. Врут все, что власть портит человека. Это наивное оправдание – мол, не я это, это все она, мерзкая, стылая, безликая надчеловеческая мощь, она раздавила меня… Но нет, все не так: там, где нет людей – нет власти, и поэтому власть никогда не даст человеку ничего, кроме того, что уже есть в нем. Ей остается лишь усилить это. Лишь так она искушает.

      На подгибающихся ногах, ежесекундно спотыкаясь, точно слепой. Мастер двинулся к трону. Он хотел забрать Меч.

      – Стойте, мастер, – раздался сзади срывающийся голос Виллема.

      Дарик остановился. Спросил, не поворачиваясь:

      – Виллем, дорогой мой, но хоть Меч-то мне взять можно.

      – Меч – можно, – голос магистра Кантертайна был напряжен до предела, как натянутая струна, которую тронь только – и она лопнет, больно хлестнув оборвавшимся концом по пальцам. – Но не подходите к трону, мастер, прошу вас.

      – Да я и не собирался, – лишь в этот миг мастер понял, как он устал. Все-таки он уже стар.

      Дарик вытащил Меч из тела брата, вытер его, с лязгом вдвинул в ножны – и только тогда обернулся. Магистр Виллем стоял в паре шагов, неумело сжимая в руках обнаженный клинок, и даже отнюдь не наметанный взгляд Вождя подсказывал: оружие выковано наспех, но настоящим мастером своего дела.

      – Значит, у вас тоже есть Меч.

      Виллем кивнул.

      – И Песню новую успели сочинить?

      – Сочинить – не успели. Проще было дописать старую. Всего пара куплетов…

      – Хотел бы я услышать… А, впрочем, не нужно. Да не собираюсь я на трон садиться, дорогой мой магистр, успокойтесь. Хотите поговорить? Пойдемте к окну, воздух здесь какой-то… окровавленный.

      – Смертью пахнет, – сказал магистр, возвращая свой клинок в ножны. – Боюсь, этот запах меня теперь будет долго преследовать. Первый раз видел войну. Какая гадость…

      – И что, – спросила жена, – неужели он действительно готов был драться с тобой?

      – Вообще-то, они правильно дописали свою Песню. Просто добавили слова о том, что вслед за Вождем пришел