Мёртвая рука капитана Санчес. Нина Запольская

мы заблудились.

      Он бросился назад, уже не глядя по сторонам. Платон двинулся за ним. Скоро капитан остановился и оглянулся на Платона в оторопи.

      – Когда мы вошли, то первый раз свернули направо, – пробормотал он, вспоминая.

      – Нет, мы свернули налево, – поправил его Платон.

      – Направо, – настаивая, сказал капитан. – Нам надо было свернуть направо. Я не мог ошибиться.

      Он бросился дальше.

      – Мы свернули налево, – сказал Платон ему в спину. – А направо мы свернули потом.

      – А потом? – спросил капитан. – Куда мы потом свернули?

      Он остановился, опустил факел, и посмотрел на Платона. Тот молча, с недоумением глядел на него: казалось, Платон что-то не понимал сейчас. Было тихо, где-то шумела вода, потрескивал факел, который тоже начинал прогорать.

      – Я не знаю, куда идти, – вдруг бессильно выговорил капитан. – Я не знаю, где выход.

      – Выход там, – ответил Платон удивлённо.

      Он взял факел из рук капитана и быстро пошёл в том направлении, которое сейчас показал. Скоро они пришли в зал со светящимися колоннами. Подведя капитана к отверстию наружу, – у капитана всё опустилось внутри от облегчения, – Платон сказал:

      – Выход – здесь.

      Капитан стал холодными пальцами зажигать новый факел.

      Теперь впереди шёл Платон, капитан пробирался за ним, говоря ему строчки из письма капитана Авила. Идти, и правда, было не далеко. Рундук стоял совсем рядом со входом – небольшой, обитый медными листами, основательный матросский рундук. Капитан открыл его – рундук был не заперт – и присвистнул. Внутри лежали перемешанные монеты самых разных размеров, чеканок и государств: дублоны, луидоры, гинеи и пиастры и ещё какие-то монеты, принадлежность и стоимость которых капитан не мог сейчас определить. В основном – серебро, золота было меньше.

      Капитан захлопнул крышку рундука и сказал:

      – А теперь – пойдём скорее. Не останусь я в этой пещере больше ни на минуту.

      Они подняли рундук за ручки и понесли к выходу. Потом Платон понёс рундук один – среди колонн так было удобнее.

      Когда капитан вылез из пещеры, в лицо ему с силой ударил режущий ветер.

      – Да тут буря! – крикнул он вылезающему с рундуком Платону. – Мы слишком долго блуждали по пещере! Затаскивай рундук назад.

      Платон опять скрылся в дыре. Капитан огляделся: море, ещё недавно тихое и спокойное, теперь катило валами, взмётывая целые горы воды и кидая их на берег ревущими стремнинами. Самое странное во всём этом было то, что в небе не было той мрачности, которой обычно сопровождается буря: шапки немыслимо белой, сверкающей пены летели над водой в солнечном блеске, и над этим мятущимся морем и трепещущей листьями сушей с невероятным напором и гулом нёсся и нёсся ветер. И нигде не было видно «Архистар», сколько капитан не вглядывался в горизонт.

      «Вот и бери женщин на борт в следующий раз», – мрачно подумал он и опять полез в пещеру. Там он сел на