Чао, Феликс Вивас. Сергей Осмоловский

шаг, заметив, что на столе, помимо вазы с фруктами, стояла теперь и ваза с большим букетом роз, а под его тенью – ключи от машины и пирог, в котором не хватало мужского куска.

      София сверлила глазами Игоря, присевшего поодаль с несчастным куском пирога на тарелке. При её появлении он и разволновался и взбодрился, на лице его возникла хоть и неуклюжая, но всё-таки улыбка. Мама всё пыталась поймать взгляд дочери, чтобы намекнуть уделить ему внимание, но София нарочно игнорировала эту дипломатию и в ответ лишь уничтожала виноград челюстями, а Игоря – глазами.

      – Что ж купальник не надела? – сделала Мама попытку начать разговор, подмигнув в сторону гостя.

      – А я передумала купаться. В душ схожу, – раздавила виноградину София.

      – Значит, так тому и быть – устроим тёплый семейный ужин! – воскликнула Мама и ещё настойчивей "толкнула" Софию взглядом к Игорю.

      Та послушалась и действительно направилась к нему:

      – Я думаю, мы за обéдом успеем со всем этим покончить.

      При её приближении Игорь поднялся с дивана. Он играл джентльмена, но с тарелкой в руках выглядел неловко и мялся, как дрессированный медведь, пока София сама не взяла его за локоть:

      – Сонечка, я… – выронил он.

      – Я всё понимаю, – отрезала его София от мысли, развернула и подтолкнула к выходу.

      – Соня, я..!

      – Всё понимаю.

      – Пожалуйста, секунду!

      – Давай, Игорёк – дома доешь.

      Мистер Успех, потеряв инициативу, сопротивлялся слабо и через секунду оказался по ту сторону двери. Дверь захлопнулась, и стоя на крыльце, он пространно откусил от пирога, пожевал немного, затем, будто опомнившись, развернулся к двери и начал в неё колотиться, как умалишённый:

      – Сонька, ну прости же ты меня! Я люблю тебя – ты понимаешь? Я всё для тебя сделаю, всё, что захочешь! Я землю для тебя стану жрать, клянусь! – Тут Игорь обратил внимание, что "жрёт" он совсем не то, что "жрать" пообещал, но дожевал и только потом продолжил: – Я прямо щас пойду и машину тебе новую куплю!

      Внезапно дверь открылась, на лице Игоря возникла радость, и прямо в эту радость, как банный веник о чресла, шлёпнулся о выскобленное лицо мокрый и колючий букет. Дверь захлопнулась снова. Игорь остался один, в цветах, отплёвываясь и на вытянутой руке держа тарелку с пирогом.

      А по другую сторону двери стояла София и подпирала косяк спинкой. Мама же застыла у окна с зажжённой сигаретой. Она нервничала: ей и Игоря было жалко, и было непонятно, почему София так с ним жестока.

      Убедившись, что дверь больше никто не ломает и павианом не орёт, София направилась к лестнице и разогнала сигаретный дым у своего носа:

      – Может, ты на улице будешь курить?

      Мама ответила с вызовом:

      – А я вообще не курю, знаешь ли!

      София затылком почуяла этот материнский взгляд, требующий объяснений. Она обернулась.

      – Мама! Сколько можно?! Он меня предал! Всё, баста!..

      Сколь бы София ни строила из себя взрослую девочку, которая вправе сама решать за себя и за всех, кто от